– Не верю! – выдохнула она.
– Клянусь богом! Я люблю тебя и хочу разделить с тобой жизнь!
– Ты никогда… не говорил… – Голос ее возвысился до пронзительного визга, а в следующий миг она закашлялась и разразилась рыданиями.
– Никогда… – выкрикивала она сквозь слезы, – никогда… ты не говорил… что меня любишь!
– Ну как же? – возразил Лео. – Помнишь, после сканирования?
– Нет… меня ты не любил…
– Черт побери, Тери! Любил и люблю! Спроси у моего отца. Спроси у своих родителей. Они знают, что я тебя люблю. Я вступил в битву за тебя и ясно дал понять твоим отцу и матери, что, если они унизят тебя сейчас, когда ты напугана и не уверена в своих силах, значит, не знают, что такое любовь. И еще я сказал им, что во всем виноват этот ублюдок Уэйн!
– Уэйн? – дрожащим голосом переспросила она.
– Конечно, он! Это он внушил тебе, что на мужчин нельзя полагаться. Этот тип никогда никого не любил, кроме самого себя!
Тери сжалась в комок, часто и глубоко дыша.
Боль на секунду отпустила ее.
– Но ты… женился на Сирене всего через три месяца…
– Потому что был дураком.
Он продолжал тереть ей спину, не обращая внимания на ломоту в собственной спине.
– Моя настоящая жена – ты, и только ты. Мы бы поженились, если бы ты позволила.
– Чтобы дать ребенку твое имя?
Она содрогнулась и снова прижала руки к животу.
– Нет, Тери, – твердо возразил Лео.
Как превратно толковала она его намерения!
Почему, почему он не смог ей ничего объяснить раньше?
– Чтобы ты стала моей женой. Но ты не захотела, и Мейвис посоветовала не настаивать до рождения малыша.
– Кто… такая… Мей… вис?
И снова страшный, душераздирающий стон.
– Она у меня работает. Чудесная женщина. И знает, что я от тебя без ума. Совсем голову потерял, даже работать не могу – только о тебе и думаю.
– Потерял… голову? – слабым, дрожащим голосом переспросила она.
– Милая, как жаль, что я не научил тебя мне доверять! Но, пожалуйста, поверь мне хоть сейчас! Я здесь, рядом с тобой, потому что хочу быть рядом! Если это не любовь, то я уж и не знаю, что называют любовью! – в отчаянии воскликнул он.
– А не… ради… ребенка?
Ее слова острым ножом вонзились ему в сердце.
– Да, и ради ребенка тоже, – страстно заверил он, – потому что ребенок – это часть тебя, часть меня, часть нас обоих! Но если бы и не было никакого ребенка, я бы не перестал тебя любить. Тери, ты открыла мне новый мир. Прекрасный, дивный мир.
– Да… – прошептала она еле слышно.
Но шепот тут же превратился в сдавленный стон.
– Лео, я не выдержу! Сделай что-нибудь! Пожалуйста! О-о-о!
– Эй, кто-нибудь, нам нужна помощь! – не своим голосом завопил Лео.
В палату вбежала акушерка в сопровождении медсестры.
– Доктор уже идет. Тери, мы дадим вам кислород. Он уменьшит боль, вам станет легче.
– Слава тебе господи! – пробормотал Лео.
– Глубоко вдохните, – приказала медсестра. – А теперь так же глубоко выдохните. Еще раз… Молодец, молодец…
– Головка показалась, – сообщила акушерка. Дело идет к концу.
Тери едва ли ее услышала – она старательно вдыхала и выдыхала кислород. Акушерка и медсестра засуетились вокруг роженицы, оттеснили Лео к стене.
Вот и все. Он сделал все, что мог. Тер ей спину, успокаивал, рассказывал, как ее любит. Страшно подумать, что эти несколько ночных часов она провела одна, во тьме, чувствуя себя нелюбимой и брошенной. Сумел ли он рассказать о своей любви? Верит ли она ему теперь?
Страшный крик резанул по нервам. Тери перевернулась на спину; кислородная подушка отлетела в сторону. Лео схватил Тери за руку, и пальцы ее, как когти, впились ему в ладонь. Она рванулась вперед, и Лео, склонившись к ней, обнял ее за плечи. Сердце его бешено стучало.
– Теперь тужьтесь, Тери, – приказала акушерка, – но пока тужьтесь не слишком сильно.
Появился врач.
– Все идет как надо, – с удовлетворением проговорил он, осмотрев роженицу.
Следующие несколько минут для Лео пролетели как в тумане. Он вспомнил, что Тери не хотела рожать на спине, но менять позу не было времени. Все планы были забыты. Больничный халат полетел на пол. Врач и акушерка выкрикивали инструкции, а Тери из последних сил старалась им следовать. Лео не отходил от нее ни на секунду: сжимал ей руку, повторял слова утешения и молился – отчаянно молился, чтобы все это поскорее закончилось!
И вдруг… крохотное красное тельце буквально вылетело на руки доктору, и притихшую палату огласил первый крик новорожденного малыша.
Тери в изнеможении откинулась на подушку.
– Все хорошо, – прошептал Лео, – откидывая влажные волосы с ее мокрого от пота лба. – Наш малыш родился. Все позади. Я люблю тебя, Тери. Не могу выразить, как я тебя люблю!
Она слабо улыбнулась ему.
– Лео, кто у нас?
Лео оторвался от нее и взглянул на младенца.
Тот вопил, извиваясь в руках врача, как видно не слишком довольный собственным появлением на свет.
– Доктор, кто у нас?
– Мистер Кингстон, у вас прекрасная здоровая дочь!
И младенец лег на руки отца.
– Дочь! – с благоговением повторил Лео.
Он положил малышку на обнаженный живот Тери.
– Тери, радость моя, у нас девочка!
– О, Лео! Посмотри на волосики! Какие густые, какие черные! – Она осторожно погладила малышку по головке и подняла на Лео огромные сияющие глаза. – Ты не расстроен, что у нас девочка?
– Расстроен? Да лучше и быть не может! Как обращаться с мальчишкой, я и так знаю, а вот девочка откроет для меня целый новый мир! Как ты, Тери. Только теперь я познаю ваш мир с самого его основания. Я люблю тебя, Тери.
Глаза ее наполнились слезами.
– Лео, я тоже тебя люблю! Прости, что не верила тебе!
Он поднес к губам ее руку.
– Пожалуйста, скажи, что выйдешь за меня замуж.
– Выйду. С радостью, Лео. С огромной радостью!
Лео счастливо вздохнул: сердце его полнилось неведомым прежде восторгом. Малышка завозилась и смешно пискнула, словно пробуя голосок, и отец и мать рассмеялись ей в ответ. Взгляды их встретились, и новое чувство охватило обоих – глубже, чем все, испытанное ими прежде, глубже влечения, глубже страсти, глубже даже нежности и заботы. Любовь. Истинная любовь. Без запретов. Без ограничений. Без теней прошлого и страхов перед будущим.
Лео знал: этот миг он никогда не забудет. Теперь он понял, что такое душа.
Глава двадцатая
Тери лениво приоткрыла сонные глаза и снова зажмурилась. Ей хотелось заснуть опять, снова погрузиться в туманную долину счастливо-усталого забытья, но какое-то внутреннее чувство подсказывало, что не стоит поддаваться дремоте. Выспаться всласть она еще успеет. А сейчас ее ждет нечто новое – новое и неописуемо прекрасное!
Рука Тери инстинктивно потянулась к животу. Опавшему, мягкому, словно губка, ноющему слабой, странной, почти приятной болью… Опустевшему.
И в этот миг Тери вспомнила! Господи, ребенок! Она же родила! У нее девочка!
Тери распахнула глаза. Она лежала в отдельной палате, которую забронировал для нее Лео: сквозь полоски жалюзи на огромном, во всю стену, окне струился яркий свет послеполуденного солнца. Вокруг кровати Тери увидела целое море цветов – розовых роз и алых гвоздик.
Цветы? Так скоро? Кто их прислал?
Оглядевшись кругом, Тери не обнаружила поблизости детской кроватки. На мгновение испугалась, но тут же вспомнила: медсестра унесла малышку в детскую палату, чтобы, как она сказала, «дать мамочке выспаться». А Лео сказал…
Кстати, а где Лео?
Тери повернула голову. Да вот же он, в кресле по другую сторону кровати! Голова его склонилась на грудь и чуть приподымается в такт глубокому ровному дыханию. Лео спит, как младенец.
Измученное лицо Тери просияло улыбкой. На этот раз он ее не бросил! Осознав свою ошибку, он поклялся, что, пока она в больнице, ни на секунду больше не оставит ее одну. И всю ночь напролет, сидя у кровати Тери, он охранял ее сон от любого непрошеного вторжения.
Какое это счастье – когда о тебе так заботятся! Откинувшись на подушку, Тери рассматривала своего любимого и не могла оторвать от него глаз. Более красивого мужчину и вообразить нельзя! Взъерошенные черные кудри придают лицу задорное, почти мальчишеское выражение. Глаза его закрыты, но стоит ему проснуться – и Тери с радостью утонет в двух синих озерах, полных страсти, силы и огня. А тело мощное, гибкое, неотразимо сексуальное – истинное тело мужчины, об обладании которым женщина может только мечтать!