– Если я сказал, что я пришел за своим сыном, это значит, что я без него не уйду. Да, я виноват перед тобой, я осознаю это, и мне очень жаль. Но и ты недалеко ушла от меня. Обиделась, залезла в свой панцирь по обыкновению, будто бы я не знаю твой характер, и провела в нем больше пяти лет. Вместо того чтобы просто взять и поговорить со мной. Объяснить что-то. Рассказать о сыне, в конце концов. Доказать, что тебя оболгали.
– Почему я должна была бегать за тобой?! Ты совсем обалдел?!
– А почему я должен был?
– Потому что ты, ну не знаю, мужчина?!
– Знаешь, что я тебе скажу, Алин, со временем я понял одно – наверное, никто из нас не любил по-настоящему, раз так и не нашел в себе силы поговорить с другим. Возможно, наш развод и не был ошибкой, возможно, ошибкой как раз была свадьба. Но все это не отменяет того, что оказывается, все это время у меня рос ребенок, о котором я ничего не знал.
– И кто же в этом виноват?
– Все. Мать, отец, я и ты. Все четверо взрослых. Но не ребенок, которого лишили одного из родителей.
– Каким ты стал мудрым, я погляжу, боже мой! Где же только эта мудрость была пять лет назад?!
– Алина, я буду не спорить. Разговоры, касающиеся прошлого можно вести часами. А я здесь за тем, чтобы сказать тебе, что я пришел за сыном. И я заберу его.
– Только попробуй!
– Хочешь со мной потягаться?
– Мне плевать, как много у тебя денег! Ты не можешь выбрасывать меня из своей жизни, а затем снова в нее вторгаться, когда тебе вздумается! И уж тем более, ты не имеешь никаких прав на Матвея!
– Это мы еще посмотрим.
Глава 2
– Да вы издеваетесь!
– Привет, солнышко!
– Сегодня вся семейка решила ко мне заглянуть в гости?
– Не рада мне?
Знаете, кто оказался на пороге моей кафешки через несколько часов после того, как я в зашей выгнала бывшего муженька? Никто иной, как его брат собственной персоной.
– Максим, ты чего тут делаешь?
Сейчас был самый разгар дня, больше всего клиентов и заказов приходилось как раз на это время. Мы с двумя девочками официантами едва успевали обслужить всех.
– Есть разговор.
– Я сегодня уже это слышала. Правда от другого Орлова. – Я скрестила руки на груди и воззрилась на несостоявшегося деверя с большим неудовольствием.
– Это правда важно, Алин, иначе бы я не объявился на горизонте.
– Я не хочу участвовать в играх вашей безумной семейки! Бог отвел меня от вас, и я очень за это благодарна. Без обид, мы с тобой никогда не враждовали, но и друзьями не были, чтобы я тебя сейчас выслушивала. Я не хочу иметь что-то общее с семьей Орловых.
– Но ты уже имеешь. Сына.
– Макс, какого черта? Серьезно, вот зачем ты здесь? – Не хотелось привлекать внимание клиентов или рабочего персонала, но Максим буквально поймал меня посреди зала и не желал отпускать.
– Это правда важно. Ты так или иначе будешь втянута в эту самую игру, о которой говоришь, потому что она на миллионы.
– Но… как это понимать?
– Лучше тебе все узнать сейчас. И лучше от меня. Скажи, когда мы можем пообщаться?
– У меня работа, потом нужно будет забрать сына из садика. Я…
– Час. Удели мне час и обо всем узнаешь. Предупрежден, значит, вооружен.
– Ладно, черт с тобой, только пусти, у меня тут уже все остыло! – Я кивнула на тяжеленный поднос, который все это время удерживала в руках. – Оставь свой номер возле стойки, я тебя сегодня наберу.
– Договорились.
Весь день я дорабатывала, как сомнамбула. В голове вертелись разные мысли, но все, как одна, казались странными и неправдоподобными.
Два Орловых за один день. Два брата, который я не видела больше пяти лет объявляются в моей жизни в одно и то же время. Означало ли это что-то хорошее для меня? Нет, не думаю.
Сердце подсказывало, что грядет что-то нехорошее.
Но с Максом поговорить все же можно было.
Максим Орлов был старшим сводным братом Миши, с которым я познакомилась лишь после свадьбы. С младшим, Мирославом, мой избранник познакомил меня почти сразу, и мы понравились друг другу. В те далекие времена я думала, что это очень важно и будет в дальнейшем иметь какой-то вес. Как оказалось, я знатно ошибалась, потому что Мир ни разу не вступился за меня после того, как я оказалась нежеланной невесткой в их дорогущем особняке, а их мать начала меня распинать, будто шавку.
А вот Максима я так и не поняла. То есть, пять лет назад он не выражал ко мне никакого отношения. Ни плохого, ни хорошего, потому что практически не общался со мной, если не считать редких шуток, которыми меня время от времени удостаивал. Он не оскорблял, но и не стремился защитить, разве что в моменты, когда Ольга, мать Миши, переходила границы вседозволенности.