— Что, простите?
— Игнатьева сломала ногу. Руководство посовещалось и выбрало тебя на замену. Вот сценарий.
— Что… простите, что за бред. Я не могу…
— Почему? У тебя тоже нога сломана?
— Но Лена… Игнатьева, она умеет, она три года подряд, она это обожает. Лена когда-то даже в ГИТИСе училась!
— Пустой треп, ну какой ГИТИС, Синичкина. Понторезка эта Игнатьева. Еще и подвела так.
— Но простите, как… Я не могу. Я не готовилась, а это уже вечером!
— Да что там уметь-то? Тебя же не Анну Каренину играть в Большой Театр приглашают! — вскипает Шпорина.
— В Большом Театре танцуют балет, извините.
— Нет, она меня еще и поправляет! Какая разница? Вот именно, тебя словно Жизель плясать заставляют! Раздашь подарки, поздравишь с бумажки, все! Гуляй Вася! Еще и премию дополнительную получишь.
— О, за это дают премии?
— Нет, Игнатьева делала ради удовольствия, — морщится Шпорина. — Но тебе я вижу дополнительный стимул нужен.
— А кто… кто будет Дедом Морозом?
— Ну какая тебе разница? Да что ж ты за человек такой, сил нет. Я устала, мне еще в парикмахерскую успеть надо. Так, короче, вот сценарий, изучай. Сегодня освобождаешься от работы!
— Ой, я тоже записалась в парикмахерскую…
— Тебе зачем? У тебя корона с косами любой причесон сомнет. Ничего, у тебя и так, Настя, волосы красивые.
Растерянная, бреду в свой кабинет. Точнее, в большой офис где сидим впятером с девочками. Сажусь за свой стол и невидящим взглядом пялюсь в сценарий. Только в голове пусто. Я не из тех, кто любит внимание, выступать на сцене — это не мое! Никогда не пробовала даже. И заманчивое слово «премия» не греет, хотя деньги то конечно нужны. Я живу вдвоем с мамой, в стареньком доме, из последних сил держим хозяйство, корова у нас, куры, огород. Только так и выживаем. Добираться до работы приходится час на старенькой дребезжащей «Ауди». Но снимать квартиру не вижу смысла — деньги на ветер.
Теперь понимаете, почему моя влюбленность в Германа Самойлова — полная утопия?
Мы с разных планет, абсолютно…
Хорошо, буду думать про деньги, сцеплю зубы и кое-как переживу этот вечер.
В школе я даже мечтала одеть костюм Снегурочки. Вот только в школьные годы я полной была. Так что мама шила мне костюм снежинки, и я была самой большой снежинкой в школе. Окончив одиннадцать классов, я взялась за свою фигуру, надоели косые взгляды и что толстухой дразнят. Самым сложным было отучить маму печь пирожки. Печет она восхитительно и вот это ее умение мне и вышло боком и лишними килограммами.
Мама сдалась, я начала бегать по утрам вокруг деревни, так что все удалось. Теперь пропорции фигуры у меня почти идеальные, только грудь не девяносто, крупновата, третий размер. Что ужасно смущает, но эта часть моего тела худеть категорически отказывается.
— Ты точно не в курсе кто будет Дедом Морозом? — пытаю Веру во время обеденного перерыва. Сидим с ней в буфете за любимым столиком.
— С чего мне это знать? Я и так делами завалена, Настюш, и, если честно мне все равно. Странно, что тебе нет…
— Я же буду Снегурочкой!
— Ну и что? Какая разница кто с тобой на сцене час будет стоять и толкать речь? Хоть сантехник Иван, хоть наш дорогой босс Герман…
— Не говори ерунды, — аж подпрыгиваю. — С чего это Самойлову в Деда Мороза наряжаться?
Вера бросает на меня какой-то странный взгляд и мне становится не по себе.
— Серьезно? Не шути, умоляю!
— Да что такого, Насть? — раздражается Вера.
— Ничего… Но сам босс. Зачем это ему?!
— Спор с замом. Как дети, ей богу. Поспорили и теперь Самойлов весь день не в духе, вот прям как ты.
— Я… Откажусь. Прямо сейчас.
— Ты совсем с ума сошла? Да за костюм Снегурочки тогда смертоубийство начнется! Каждая из холдинга от восемнадцати и до семидесяти жаждет на сцене с красавцем боссом постоять. А ты еще и кочевряжишься!
— Вер… это случайно не ты руку приложила? Ко всему этому?
— А хоть бы и я? Тебе почти тридцать, Насть. Пора подумать о семье.
— Но Самойлов!! О чем ты думала?
— О том, что хочу для тебя лучшего.
— Боже, ну выйду я с ним на сцену и что? Откуда возьмется лучшее? Он меня в короне и с искусственными косами увидит и влюбится без памяти?
— Кто знает, дорогая. Успокойся.
— Не могу! Я должна отказаться! Я же… я обязательно что-нибудь не так сделаю! Еще и уволят вместо премии…
— Ну вот видишь, ты под это дело еще и премию выбила из Шпориной? Горжусь тобой, Настюша.
С Верой просто невозможно разговаривать!
В этот момент мимо царственно проплывает Вика Фролова, главная красотка холдинга, бегающая за Германом точно собачка. В новом дорогом мутоне до колен, собирая завистливые взгляды. Вика — секретарша зама, но ее цель — босс номер один и абсолютно точно ничто не заставит ее свернуть с этого пути. А еще она противная, хамка и лицемерка. Поначалу, когда она на работу в холдинг пришла, то совсем другой была. Мы некоторое время даже дружили, делились проблемами, поддерживали друг друга. Но потом Вика пошла по головам. Было очень обидно чувствовать себя использованной.