Его язык проводит по моим губам, оттягивает нижнюю, а потом он вновь впивается в губы. С моих губ срывается стон. Прикрываю глаза, но в отголоске сознания бьётся мысль — нельзя, нужно оттолкнуть. Как можно дальше, сильнее, чтобы он всё понял и больше ни на миллиметр ко мне не приближался. Разве он не понимает, что душу рвёт мне на части, что я и так еле дышу. Нет. Всё, хватит. Никто не будет радоваться моей боли. Никто не посмеет меня ударить так, что не поднимусь.
Собрав всю силу в кулак — бью не жалея. Срабатывает. Хоть на пару сантиметров, но он отдаляется от меня. Ян тяжело дышит, прикрывает глаза, но тут же распахивает, словно боится, что я исчезну, стоит только прикрыть веки.
— Ты, что творишь, ненормальный? — немного повышаю голос, чтобы он понял, что я разозлилась, но и в то же время тихо, чтобы нас никто не услышал. Не нужно, чтобы меня застали с Яном.
По тому, насколько близко мы находимся друг от друга, понятно, что мы здесь вовсе не руки мыли и не мило разговаривали. Мои и без того пухлые губы выглядят сейчас ещё более припухшими. Хоть я и не ответила Бергеру, но мужчине всё равно. Он наслаждался моим вкусом. Это видно по тому, как его зрачки расширены от возбуждения, и об этом же свидетельствует выпуклость в его джинсах. Её скрыть невозможно. Или возможно, но совсем не тем способом…
— Кажется, я целовал тебя, — усмехается, отчего ещё больше начинаю закипать. Видя, в каком я состоянии, говорит то, что немного остужает меня и даёт осознать, что он всё же понял, кто есть кто.
— Раньше ты была не такой, — это лишь на миг сбивает меня с толку, но в следующую секунду отталкиваю Яна от себя. Обхожу здоровую махину, подхожу к раковине, отвинчиваю кран прохладной воды. Наливаю в ладони и обрызгиваю лицо.
— О чём ты? Мы с тобой раньше не были знакомы, — подаю вдруг голос. Не знаю, что на меня нашло, отчего я вдруг заговорила. Следует молчать.
— Не ври, детка, — подходит ко мне почти вплотную. Наклоняется так, что его нос зарывается в мои волосы, а наши взгляды пересекаются в зеркале.
Мои руки крепко сжимают край мраморного умывальника, намертво вцепившись в него. Мотаю головой.
— До встречи на семейном ужине мы с тобой не были знакомы, Ян, — вру и в его глазах вижу, что он это понимает.
— Врёшь, — подтверждает он мои опасения. — Я знаю твоё тело наизусть, детка, — вновь ухмылка. Такая ядовитая, как будто он знает то, чего не знаю я. — Под лопаткой на правой стороне спины у тебя — родинка. У Таты её нет. Я сразу распознал, кто есть кто, — замираю. В глазах шок. В душе всё разбивается.
Тея
Понимание того, что он всё знал с самого начала и ничего не сказал — бьёт меня током, парализуя всё тело. Застыла, смотря прямо в зеркало. В глаза, что наглым образом сейчас смотрят на меня с усмешкой — мол, посмотри, думали, что сможете обхитрить, только вот не вы меня обвели вокруг пальца, а я вас.
Боже, он всё знал и просто насмехался над нами. Надо мной, когда я отдавалась ему вся целиком, распадалась на миллиарды осколков, даря всю себя.
Мотаю головой, сбрасывая с себя невидимые оковы, что держали меня всё это время. Моя совесть съедала меня, что я впуталась в эту авантюру и согласилась подыграть родной сестре, а человек, которому всё это предназначалось, всё с самого начало понял и просто игрался мной и Татой как кот с мышками.
Ненавижу.
Думала, этого человека нельзя ещё больше ненавидеть, но как же я ошибалась. Я ненавижу Яна Бергера. Всей своей душой. Всеми чувствами, на которые только способна на этом свете.
Достаточно. Я не буду строить из себя невинную овечку, жертву. Хватит играть.
В последний раз смотрю в глаза мужу сестры через зеркало и, оттолкнувшись от раковины, направляюсь на выход. Как я не замечала всё то, что происходит в моей жизни? Родная сестра впутала меня в свою авантюру, где досталось мне, не ей. Человек, которого когда-то любила, просто игрался как кот с мышкой. А муж — тот, за которого, как я думала, вышла замуж до конца своей жизни — просто предал, променял меня на девку-однодневку.
А может, это и не так, но факт остаётся фактом — несмотря на то, что он обещал мне больше не изменять, говоря, что в прошлый раз это была просто ошибка, он вновь и вновь это делает. Думает, что я, такая вся святая простота, возьму и буду каждый раз его прощать — не дождётся. Хватит.
— Тея, — ловит меня за руку уже у входа Ян.
Поворачиваю к нему лицо, цежу сквозь зубы:
— Не появляйся больше в моей жизни, Ян Бергер. Можешь жить со своей женой, играть в догонялки «кто кого», но меня в свои игры не впутывайте. Единственное, что я к тебе чувствую — ненависть, — вырываю своё запястье из его захвата и выхожу.