Воинская часть, где работает Влад, окружена парком. В период, когда ничто не омрачало нашего счастья, и я летала в розовых облаках — это было частым местом наших встреч. Истосковавшись по любимому, я ждала его за огромным деревом, пряталась. Он всегда шел домой через парк к своей машине. Я выбегала ему навстречу и бросалась на шею. И сколько было радость в карих глазах. Тогда они светились от счастья, и можно сколько угодно называть меня наивной, но я верю, тогда он излучал искренность.
Сейчас я решила поступить так же. Спряталась за деревом. Решила, что отсылка к прошлому, поможет вызвать его на откровенность.
Ждать пришлось полтора часа. Я как верный, преданный пес смотрю в одну точку в ожидании своего хозяина, переполненная слепой надеждой.
Он появился на горизонте под руку со сногсшибательной блондинкой. Яркая женщина, с идеальной фигурой и золотистыми волосами. В этот момент я себе напомнила черную ворону. Куда моим смоляным волосам до вот этих невероятных локонов.
Я спряталась за деревом, но продолжаю поглядывать — это выше моих сил. Не хочу смотреть, больно до безумия, и все равно продолжаю истязать себя.
— Владик, я сегодня была у врача. Есть небольшие проблемы, — слышу звонкий голос с нотками грусти.
— Что-то серьезное? — обеспокоенный голос любимого.
— Врач назначил дополнительное обследование, — вздыхает. — А так переживаю, милый, чтобы с нашим малышом ничего не случилось, — кладет руку себе на плоский живот.
— Светик, есть серьезная угроза? Конкретнее!
Больше я на них не смотрю. Сползаю по дереву вниз. Кусаю себя за руку, чтобы крик боли не вырвался из горла.
Глава 12
Судьба поставила точку за меня. Уничтожила слепую надежду, безжалостно растоптала ее. Она беременна… А может у них есть еще дети… Я ведь ничего толком о нем не знаю. Он как-то лишь упоминал, что его жена погибла. Я наивно считала его вдовцом. Вся моя жизнь — это минное поле, ошибка за ошибкой. И я продолжаю набивать синяки, продолжаю кромсать свою душу, и не могу перестать любить.
Перед глазами кадры их идиллии. Как он переживает за нее. А я… развлечение… девочка на ночь… Поигрался, выкинул, забыл, занавес. И ведь она ни в чем не виновата, она такая же влюбленная дура, как я. Мы полюбили лицемера. На мое место придет другая… он ведь не остановится…
Только я больше не могу участвовать в этой трагикомедии. Не верю себе. Он вернется, снова прикоснется, словит в капкан своего взгляда, и моя стена обороны разлетится вдребезги. Понимаю — люблю, вопреки всему. И в этом моя слабость.
Я выла под деревом до глубокой ночи. Проходили люди, смеялись, шутили, никто не обратил на меня внимания. Незаметная, никому не нужная. Только сыночек нуждается во мне. Для него надо жить. Ради него я должна спастись. Влад привязал меня к себе такими цепями, что даже сейчас я не имею ни малейшего понятия, как их разорвать.
Нельзя так любить, теряя себя. Я превратилась в его тень. Он живет своей жизнью, и нет там места для меня. Нет чувств. Ничего нет. Боль токсической отравой разливается по телу, до костей пробирает, скручивает. Зависимость. Она меня погубит. А как без него? До сих пор не могу представить мир без него… Как дышать воздухом, не пропитанным его ароматом? Как просыпаться по утрам, зная, что никогда больше его не увижу?
Достаю мобильный. Звук я выключила давно. Там с десяток смс от Влада. Не читая, удаляю. И тут же ругаю себя последними словами, корю за подобные действия. Моя зависимость от этого человека с космической скоростью перерастает в безумие. Простые послания, а мое сердце уже порхает как запертая в клетке бабочка.
Также пропущенные звонки от Леши. Набираю его. И рыдаю в трубку. От пережитого не могу вымолвить и слова.
— Что он с тобой сделал? Ты где? Дома? Можно приехать? — голос у него взволнованный.
Месяц, который продолжалась наша с Владом агония, Леша не приезжал, только звонил часто, чтобы узнать все ли со мной хорошо. От комментариев воздерживался, неустанно повторяя, что хочет только счастья для меня.
Я с трудом объяснила, где нахожусь. Задыхаясь от охватившего меня отчаяния. Он приехал очень быстро. Привез меня в однушку на окраине. Он ее снимает вместе еще с двумя парнями, но сейчас мы остались одни.
И снова все повторяется. Леша успокаивает и отпаивает чаем. Гладит по голове и шепчет, что все будет хорошо. И я выкладываю ему все, заливаюсь горькими слезами.
— Знаешь, должен признать свою ошибку, — говорит сокрушенно, бьет кулаком по столу.
— Ты о чем? — я в такой прострации, что все доходит с опозданием. Перед глазами все еще кадры счастливой семьи, и под деревом растоптанная я.