— Что ты натворила, Илона, — заводит машину и выруливает на проезжую часть.
— Прости, я не знала, что он твой сын… — слова, которые ничего не могут изменить. «Не знала» не оправдание и не панацея. Есть адская реальность, в которой мы сгораем.
— И что это меняет? — озвучивает мои мысли.
— Что теперь делать? — вздыхаю. Мы залезли в такую трясину, что любое действие лишь еще больше засасывает нас в вязкую жижу, еще больше сковывает. И я даже не представляю, как выбраться.
— Завтра сгоняем к твоему дружку. Потолкуем с ним, — он так сдавливает руль. Что белеют костяшки пальцев.
— А как мы объясним нашу поездку дома? — ложь мы пропитываемся ей.
— Утром пока они спят, поедем. А потом я что-нибудь соображу, — быстрый взгляд на меня, от которого перехватывает дыхание. Невзирая на проблемы, градус притяжения не спадает, оно становится еще сильнее.
— А сегодня как ты объяснишь наше отсутствия? Мы ведь никуда не ездили…
— Там все решено. Скоро мы втроем вылетаем.
— Втроем?
— Да, мася, — желваки ходят ходуном. Внутри Влада идет борьба.
И я испытываю горькое и неправильное чувство удовлетворения. Я ему не безразлична. Нет. И возможно, если разобраться в прошлом… то будущее. Нет. Даже страшно мечтать о подобном. Слишком нереально все звучит.
Возвращаться не хочется. Нужно снова играть роль, притворяться. Смотреть в глаза его жене, своему мужу и Дениске… В его глазах я та тетя, что посягает на его отца.
— Веди себя естественно, — бросает Влад, заезжая на территорию дома.
— Постараюсь, — шепчу, пытаюсь унять дрожь в теле.
— Любимая, что за отлучки! Так сложно было меня разбудить? Или вы решили лечить меня без меня, — Марк стоит на крыльце не костылях, брови сдвинуты на переносице.
— Сегодня не было необходимости в твоем присутствии. Бумажная волокита. Надо подготовить документы к поездке, — Влад держит себя в руках намного лучше. Голос холодный, деловой. На меня даже не смотрит.
— И что моя подпись не нужна? — прищуривается, кривит губы.
— Ее в любой момент поставишь.
— Твой отец прав, какой смысл тебе ездить, если все можно уладить, не тревожа тебя, — подхожу к мужу.
— Не надо из меня делать немощного инвалида! А вы не думали, что я хочу увидеть город? Проветрится? Или если я не могу передвигаться на своих двух, то мне уже ничего не надо? Валяйся как овощ в четырех стенах. Вот твой удел?
— И я бы с удовольствием прокатилась, — из дома выходит Светлана. У нее куда более милое выражение лица. Она улыбается. — Мы ведь отлично можем провести время всей семьей. Такая радость сын приехал. И при желании даже бумажную волокиту можно разнообразить, — грациозной походкой направляется к Владу, становится рядом и обнимает его за талию.
— Еще успеем, — бросает с раздражением. Высвобождается от ее объятий и быстрым шагом направляется в дом.
— Давай на пикник все вместе поедем? — кричит ему в спину.
— Я занят. Много работы.
Эх, а мне вот так от Марка не сбежать. Я все понимаю, болезнь его изматывает. Стараюсь сделать все, чтобы ему было комфортно. Но характер супруга портится с каждым днем. Он уже даже отдалено не напоминает того позитивного паренька из больницы. А наша поездка только усугубила все. Даже не представляю, как у нас завтра получится улизнуть.
— Любимый весь в делах заботах, — Светлана сладко потягивается. И неторопливой походкой направляется в сад. У нее явно отличное настроение, и откровенно безразличное отношение мужа ничуть ее не заботит.
Много бы я отдала, чтобы узнать, что к ней чувствует Влад. Но у них есть главное — сын. А у нас… кто знает, как бы все сложилось, если бы я ни сбежала. А ведь виной всему те фотографии. Скорее бы завтра, почему-то я уверена, Леша поможет распутать этот клубок. Хоть даже правда не вернет наше сокровище. И этот крест мне нести до конца дней. А Влад, узнав правду, никогда меня не простит. Вот и реальность, которая одним точным ударом разбивает иллюзии на мельчайшие осколки.
День я провела с Марком. Слушала его жалобы. Гуляла с ним в саду. Приносила ему еду и улыбалась, так что болели скулы и губы. Приклеила эту жуткую гримасу на лицо, разговаривала, поддерживала беседу, а сама мыслями была только с Владом.
Одна только радость за этот день — Дениска. Малыш так и норовил оказаться рядом со мной, показывал игрушки, восторженно рассказывал последние новости. Невероятный у Влада сын, при одном взгляде на него сердце окутывает теплотой.
— У нас тоже может быть сын, — игривым голосом говорит муж.
— Угу… — не знаю, что на это ответить. Что меня коробит от одной этой его фразы? А других словно найти не получается. Потому поспешно перевожу тему разговора.