Подбегаю, падаю на колени перед больничной кроватью, глажу его пальцы, мне необходимо ощутить там жизнь.
— Я с тобой, родной. Все будет хорошо, — шепчу онемевшими губами.
Никогда не думала, что увижу его таким… беспомощным и все равно прекрасным, любимым.
— Какие у него шансы? — поворачиваю голову к врачу.
— Делаем все возможное, — следует сухой ответ.
— Он выкарабкается. Он боец, — следователь подходит ближе, становится за моей спиной.
— Кто… его так?
Врач тактично уходит. Я снова вглядываюсь в неподвижное лицо Влада, сейчас все чувства обостряются до предела, превращаюсь в оголенный нерв.
— Это яд. Сильнейший. Бьет на поражение. Причем это уже вторая доза, первую не вычислили, потому как не знали, что искать.
— Как это произошло?
— Светлана вколола ему, — отвечает с неохотой.
— Она… за всем стояла она? Или это месть за развод? — новый шок. Я не понимаю, как с виду миловидная женщина смогла пойти на такое. И как далеко она зашла?
— Разбираемся, — следователь явно не намерен посвящать меня в подробности.
— А она где?
— Влад успел выстрелить, повредил ее машину. Она врезалась в столб. Находилась в тюремной клинике, сейчас переводим в следственный изолятор.
— Значит… выздоровела уже… — покраснела, устыдилась своих мыслей. Но так обидно стало, что виновница всего, отделалась легкими травмами, а Влад… вот уже вторую неделю прибывает на грани жизни и смерти.
Конечно, ее ждет наказание. Срок. Но разве это поможет поставить на ноги любимого? И это я еще не знаю всего, что сотворила эта женщина. Подозреваю, что фотографии — это лишь малая часть ее «подвигов».
— Внутренних повреждений у нее не было. А внешние, тут без хорошего пластического хирурга не обойтись. Но никто подобных услуг в казенных стенах не предоставляет. Так что с милой мордашкой, похоже, ей придется попрощаться. А для такого сорта людей, — скривился, — Поверьте, это одно из худших наказаний.
— Подумаешь несколько порезов, — вздыхаю, перевожу взгляд на Влада, — А тут… неизвестность… борьба за жизнь…
— Там все лицо в кашу. Но да, вы правы, жить будет. Долгие годы за решеткой, — сказал не без злорадства.
— Выходит, все? Больше нет угрозы? Остается только Влада на ноги поставить…
— Пока не могу утверждать. На всякий случай в клинике мои люди дежурят. У Светланы было много… ммм… поклонников. Осторожность, Илона Марковна, не повредит. Всего доброго, — кивнул мне и вышел из палаты.
И в этом вопросе я почему-то солидарна со следователем, невидимая угроза до сих пор сжимается плотным кольцом над нашими головами.
Глава 59
Благодаря Сергею Ивановичу мне позволили остаться. Приросла к палате, неотрывно смотрела на Влада, и все казалось, он спит. Вот сейчас откроет глаза, посмотрит на меня своим прожигающим взглядом. Но проходят дни… а он по-прежнему лежит неподвижно.
Я сменила одну больницу на другую. Но там с Марком все было куда радужней. А тут… только слабая надежда. Чем больше Влад остается в коме, тем быстрее тает вера врачей. Они мне ничего не говорят, но я вижу по взглядам. Они уже не верят. А я не отпущу. Все не может вот так закончится! Нет! Я готова сражаться, только как, если я могу только жать… и говорить… постоянно разговаривать с ним.
Я рассказала Владу о своей жизни без него. Изливала душу, не утаивая ничего. Говорила, как рыдала ночами, оплакивая нашу любовь. Как он был и остается единственным мужчиной в моей жизни. Я признавалась в любви неустанно, рассказывала про Дениску, про успехи Марка.
Хоть я и провожу практически все время рядом с ним, но стараюсь окончательно не выпадать из жизни, звоню Марку, его врачу, узнаю, как продвигается восстановление после операции. Ему рассказала, что отец в больнице. Пришлось. Скрывать подобное показалось мне неправильным. Марк теперь каждый день интересуется, не очнулся ли Влад. И говорит, как только ему разрешат, непременно приедет. А я снова чувствую себя последней сволочью, потому что не хочу его приезда. А так ведь нельзя, его отец в таком состоянии, Марк сейчас переживает тяжелый период. Восстановление после операции — это непрерывная боль. И ему нужна моя поддержка, которую, увы, я оказать не могу. Не разорваться же мне на две страны.
Заезжаю к Дениске в отель. Малышу сказала, что папа его в командировке. И очень надеюсь, он никогда не узнает правды. Домой так и не решилась его перевести. Мало ли… просто перестраховка. Мне все еще страшно. Иногда, кажется, что Светлана сбежит и снова продолжит свои козни. Знаю — это бред моего воспаленного сознания. Но ничего с этим поделать не могу.