Район у меня элитный. Камеры напичканы. Марк действовал быстро, оставил много следов. Его дружков быстро вычислили. У одного из них наследство осталось от бабки, заброшенный дом в деревне недалеко от города.
Да, будь у сына больше времени, он бы более хитроумный план изобрел. Пока едем, сижу как на иголках. Неизвестно, что он уже успел с ними сотворить. И не факт, что окажется именно в том домике. У нас были еще варианты, но Серега, сославшись на чуйку, решил именно туда ехать. Ребят своих взял. Остановились, не доезжая до того дома. Дальше пешком. Чтобы не спугнуть. И тут крик раздается. Мася! Живая!
Охота на собственного сына. Дожился. А выхода нет. Только вперед. Марк уже сделал свой выбор.
Мы дом с другой стороны обошли. Сзади с Серегой во двор проникли. Забор хилый, дырявый. Вроде никого нет. Но неизвестно кто в доме.
Заходим. На второй этаж поднимаемся. Серега дверь на себя дергает.
— Допрыгался, Марк, — говорит, и ствол на него наставляет.
А я за дверь стою. Меня не видно.
— Еще один шаг мозги ей вышибу! — голос сына… нет… это уже не мой сын.
— Помогите, пожалуйста! У них Денис, его парни куда-то увезли! Спасайте ребенка! — кричит моя девочка.
— Тронете меня, ребенку хана! — орет. — Один мой звонок и все!
— Тебе уже хана, Марк, — захожу в комнату.
Он держит пистолет у ее виска. Увидел меня, вздрогнул. На секунду утратил бдительность. Илона локтем бьет его в колено. Марк охнул. Я подлетаю и выбиваю его пистолет. Серега скручивает чудовище, когда-то бывшее моим сыном.
— Все хорошо, родная! — прижимаю ее к себе. В глазах стоит туман, меня трясет рядом с ней. Как подумаю, что мог потерять.
— Денис… он, — всхлипывает.
Освобождаю ее от наручников.
— Мои парни прочесывают местность. Найдем, — Серега улыбается, подмигивает.
— Вы за все заплатите! Твари! — орет Марк и матерится.
Я выношу свое сокровище из дома. Ей нельзя там находиться. А тревога не отпускает, как там малыш. Он же в лапах у отморозков.
Серега вытаскивает Марка. Он спотыкается, падает, руки в наручниках, а он катается по земле, орет и бьется в припадке, посылая проклятия.
Звонок на телефон друга. Он снимает трубку. Расплывается в довольной улыбке.
— Нашли, сейчас привезут. Они на озере местном кантовались. Парни так струхнули, что даже сопротивления не оказали.
— Неужели все позади, — рыдает моя девочка у меня на плече.
— Нет, мася, не все, — глажу ее по голове.
— Что еще? — поднимает испуганный взгляд.
— Как что? Наша свадьба, — улыбаюсь, опускаюсь на одно колено. — Ты выйдешь за меня?
Пусть место далеко не романтичное, но я действую сердцем. Не хочу терять ни минуты.
— Влад, — всхлипывает, слабо улыбается.
— Так как, мась?
— Да… — и за этот ее взгляд не жалко и жизнь отдать.
Эпилог. Илона
Прошло четыре месяца…
Счастье есть. Только сейчас я осознала, насколько полным оно может быть. Ведь уже готовилась в вечной тьме и одиночеству, а тут судьба мне подарила семью. Тогда, когда утратила надежду. Я обрела то, о чем боялась даже мечтать. Все же чудеса в жизни случаются.
Я стою на балконе отеля, кручу в руке обручальное кольцо. Отныне я его жена. Официально. Передо мной раскрывается захватывающий вид на Париж. Мы в самом его центре. И позавчера состоялось наше бракосочетание. Практически без гостей. Только Дениска и Сергей Иванович. Он как-никак сделал очень многое, чтобы этот день приблизился.
На мне было невесомое белоснежное платье, усыпанное мельчайшими мерцающими блестками. Вроде бы простое, но в нем я ощущала, будто у меня появились крылья, и я парю на них окутанная его любовью, словно нежным облаком.
Мы произносили клятвы, а Дениска стоял рядом и хлопал в ладоши.
— Мама и папа вместе! Навсегда! — от этих слов мое сердце переполнилось счастьем до краев.
Он называет меня мамой! О той женщине, имя которой даже не хочу в мыслях произносить, он вообще забыл. Будто и не было ее в жизни нашего малыша.
Да, несомненно, я многое упустила. Но ведь впереди у нас целая жизнь, чтобы все наверстать. И Дениска называет меня мамой. Он почувствовал нашу связь быстрее, с первого взгляда. Это я не понимала, почему меня так тянет к крохе. Не могла поверить, что сыночек мой совсем рядом жив и здоров. Но теперь все эти ужасы в прошлом.
Хоть Владу и нелегко пришлось. Думаю, рана на сердце, от предательства сына до сих пор кровоточит. Я делаю все, чтобы унять его боль, поддерживаю, и отдаю всю себя. Еще при первой встрече, увидев его, подсознательно поняла — он единственный и на всю жизнь. И пусть за наше счастье мы заплатили огромную цену, но я сделаю все, чтобы мы не упустили больше ни одного мгновения.