Что мама променяла меня на мужчину. Что верила в семью и материнскую любовь, а это всё… только в сказках. На самом деле в один день придёт злой волшебник и украдёт у тебя маму, д даже… не заберёт в своё мрачное царство…
А я бы пошла. Потому что хотела быть с мамой. И с отчимом думаю бы, сошлись.
В несколько шагов Карим оказывается передо мной и заставляет взглянуть в его глаза. Долго и упорно что-то высматривает и ищет в моих глазах, а затем наклоняется и целует. Мимолётно, быстро, но до чёртиков волнительно. Не давая осознать, что я впервые целуюсь с кем-то.
Что впервые мужские губы касаются моих и пленят.
— Киса, зачем? — тихо говорит в губы между поцелуями. Уже уверенными, продолжительными, возбуждающими и привязывающими меня к этому мужчине. — Ты красивая… найдёшь того, с кем переспать. Не сейчас. Потом. Когда головой думать будешь, — обхватывает лицо руками, прекратив дарить сладкие поцелуи.
— Устала я, — шепчу ему в ответ. — Устала быть одной. Устала от предательств. Хочу быть с тобой.
И сейчас я говорю это не из мести Алиске, а потому что и правда хочу быть с Каримом. Смотреть в его глаза и видеть то, как он смотрит в мои. Чувствовать и слышать его голос. Понимать, что этот мужчина, который мог бы взять меня на раз-два, отговаривает от близости с ним.
Ощущать в его прикосновениях то, что я говорю своими. Отчаяние. Мольба. Просьба не оставлять. Не бросать. Не давать чувствовать себя одиноким.
— Потерпи и всё будет, — улыбается одним уголком губ. — Всё обязательно будет, — убеждает скорее себя, чем меня и, развернувшись, идёт на выход.
— Ты просто трус, Карим, — говорю ему. — Тебе страшно. Ты не хочешь быть со мной не потому, что я маленькая. А потому, что ты такой же, как я! Улыбаешься и скалишься на всех вокруг, а внутри кричишь и разрываешь себя на куски! Понимаешь, что я заставляю тебя чувствовать это… И бежишь!
— Ты меня не знаешь, — рычит, не оборачиваясь.
— И что? — подхожу к нему и говорю в спину: — Я слепая и не вижу?
— Видит бог, я пытался, — разворачивается ко мне и одаряет безумным, бушующим, охваченным огнём, взглядом.
Подлетает ко мне и грубо впечатывает в стену, вдавливая меня в неё своим телом. Тяжело дыша, смотрит мне в глаза и пытается уничтожить и пригвоздить за то, что смела так открыто его прочитать и ещё высказаться.
Карим недоволен. Зол. Возбуждён своей яростью.
— Маленькая глупая девочка, — шепчет перед тем, как поцеловать меня. Страстно. Опьяняюще. Умопомрачительно. Так, что сердце остановилось и перестало биться, лишь бы не спугнуть этот сладкий момент моего поражения. Или победы. Момент, когда я ощутила мужской аромат, дыхание и себя в чьих-то руках.
Руках мужчины, что пытается меня обидеть, задеть, наказать за то, что «маленькая, глупая девочка» тронула его. Такого большого и ужасного. Злого и НЕ одинокого.
И как бы груб он ни был, я таю перед ним. Расщепляюсь на атомы. Чувствую тех самых бабочек, о которых часто говорит Алиса.
А всё потому, что чувствую его нежность и заботу в каждом прикосновении и действии. Карим пытается это всё скрыть от меня. Показать, что он не тот принц, о котором я желала. И я с ним полностью согласна. Но сейчас я хочу именно его.
Потому что чувствую его. И тянусь к нему инстинктивно.
Подхватив меня на руки, Карим кидает меня на кровать. Опускается следом и припадает к моим губам, которые за короткие секунды истосковались по незнакомому, чужому, но такому родному сейчас мужчине.
Его губы, руки долго ласкают меня, разогревают и возбуждают. С каждой секундой его прикосновения становятся острее и волнительнее.
Не прекращая ласки, Карим начинает постепенно стягивать с нас одежду, даже не давая осознать, как именно это происходит. Понимаю, что я уже полностью обнажена, лишь когда его оголённый торс касается моего.
В момент приходит паника и страх, но стоит посмотреть в глаза своего любовника, и я вновь уплываю непонятно куда. Они словно накачали меня наркотиками и подпитывают каждый раз, когда наши взгляды встречаются.
Близость происходит в поцелуе. Насильном, затыкающим мне рот, не дающем закричать от яркой вспышки боли.
Оторвавшись от моих губ, Карим ловит своими мои слёзы, непроизвольно появившиеся на глазах. Ласково и нежно касается щёк, покрывая лицо мелкими поцелуями. Дарит любовь, которую я так хотела от Кирилла. Чувство того, что я не одна. Ощущение того, что я нужна кому-то ещё, кроме дедушки.
Убедившись, что я больше не плачу, мужчина возвращает себе маску злого, мстительного и недовольного сноба, которых я так ненавижу, что убить хочу. Только вот у меня теперь появилось исключение. Именно он, Карим… стал тем, кто влез в маленькую трещину в моей броне обиды. Нашёл, забрался и засел слишком глубоко, чтобы его оттуда выгнать.