Присаживаюсь на край кровати, решив никуда пока не выходить, и бросаю взгляд на часы. Шесть утра! И чего я подскочила в такую рань! Неудивительно, что мне плохо: всего пару часов подремала.
Через мгновение понимаю, что меня разбудило. Из гостиной раздается недовольное мужское ворчание, переходящее в крики. Звуки проникают сквозь закрытую дверь — и мерещится, что медведь, узнаю его по манере речи, находится рядом и орет прямо на ухо.
— Чей это ребенок? — чеканит Миша, а следом доносятся тихие голоса ребят. — Так, кто из вас потерял ребенка? Развели тут детский сад, а сами не следите. Это чей?
Я даже вздрагиваю от неожиданного медвежьего рыка. Надо же так детей не любить! Чем они ему не угодили?
Начинаю нервничать, но родные мужские ладони сжимают мои плечи, даря ощущение защищенности.
— Что происходит, — слышу полусонный шепот Димы, внезапно оказавшегося рядом со мной.
— Не знаю, надо пойти глянуть, — задумчиво тяну и собираюсь претворить свои слова в реальность.
Но крепкая хватка не позволяет мне даже шелохнуться.
— С детьми останься. Я сам, — рявкает Дима, подскакивает и направляется к двери. — Мало ли что в голове у этого придурка, — бурчит на ходу.
Его небрежно брошенная фраза настораживает. Вся превращаюсь в слух. И даже пошевелиться боюсь, чтобы не шуметь. Впитываю звуки, исходящие из гостиной.
— Наши дети под присмотром. А у тебя, друг, галлюцинации? — слышится резкий голос Макса.
— Ага, да, — разгоняется не на шутку Миша. — Почему тогда эта галлюцинация пищит в корзине?
Замираю, не понимая, о чем он говорит. В гостиной внезапно становится тихо. Молчаливая пауза затягивается, пугая меня до жути. В какой-то момент моего слуха касается тонкое мяуканье. Кто-то впустил в дом кошку? Пушистый комок глистов, антисанитарии и аллергии!
Фыркаю недовольно, оборачиваюсь на детей и, убедившись, что они крепко спят, выскальзываю в гостиную.
Бесшумно подхожу к ребятам, которые почему-то стоят полукругом и рассматривают что-то. Или кого-то…
С нескрываемым любопытством спешу подойти ближе, но меня опережает только сейчас спустившаяся со второго этажа Оля. Сонная, в махровом халате, она приближается к «таинственному кругу посвященных» и заглядывает через плечо Миши.
— Ах! — вскрикивает ошеломленно блондинка, а следом раздается детский писк.
Мужчины расступаются, открывая моему взору нереальную картину. Прямо на полу стоит корзина, а внутри, закутанный в одеяла, плачет младенец.
Я точно знаю, что ребенок не наш. Новорожденный, розовенький, с немного сморщенной кожей. Да ему пару дней от роду! Как он вообще здесь оказался?!
От шока пячусь назад, прижав руки к груди. Оступаюсь и едва ли не падаю, но умудряюсь балансировать. Обращаю на себя внимание Димы. Он взволнован и недоволен. Потому что ослушалась его. Пора бы привыкнуть!
— Откуда? — сипло выдаю я.
— А мне почем знать, — все еще беснуется Миша, пока Оля приседает на корточки и внимательно рассматривает младенца. — Проснулся рано утром от писка непонятного. Думал, кто-то из ваших. Спустился вниз, а тут… Лежит в корзине. Один! Просто посередине комнаты!
— Нам его подкинули? — ахает Оля. — Хорошо, что у нас нет в привычке запирать дверь: все равно живем на отшибе. Иначе… — испуганно округлила наполнившиеся слезами глаза. — Его же могли оставить на крыльце! И если бы мы опоздали… Боже, чудовищно…
Я ощущаю комок ужаса в груди, потому что понимаю: в словах хозяйки дома есть логика. Тварь, которая таким образом решила избавиться от ребенка, вряд ли пожалела бы его, уткнувшись в запертую дверь. Ничтожество!
— Таких мамок стерилизовать нужно, — озвучивает мои мысли Дима.
Грубо, резко, в его манере, но… правда!
Оправившись от шока, присаживаюсь рядом с Олей. Судорожно соображаю, что делать. Совсем кроха. Как Коля более года назад.
Так, соберись, Катя!
Первым делом нужно накормить и переодеть! Заодно осмотреть, все ли в порядке с малышом. А юридической стороной вопроса пусть мужчины занимаются. Решают, куда обратиться, как отыскать и наказать преступницу-мамку и тому подобное.
— У меня есть смесь. Я еще прикармливаю Колю. Можно приготовить и для… нашего маленького гостя, — шумно выдыхаю. — Дима, присмотри за детьми, — распоряжаюсь мужем, хоть и знаю, что ему не понравится мой тон. — Оля, поможешь мне? — обращаюсь к девушке.