Розмари пошатнулась, закрыла глаза и машинально перекрестилась. Она крепко стиснула зубы, испугавшись, что ее сейчас вырвет.
Ги сморщился и шумно втянул в себя воздух.
– Господи, – простонал он. – Боже ты мой!
Полицейский повторил:
– Отойдите назад, пожалуйста.
– Мы ее знаем, – сказал Ги.
Второй полицейский повернулся к ним.
– Как ее звали?
– Терри.
– Терри? А как дальше? – Этому голубоглазому полицейскому на вид было лет сорок, и он уже изрядно вспотел.
– Ро, как ее звали? Терри, а дальше? – переспросил Ги.
Розмари открыла глаза и сглотнула.
– Не помню. Какая-то итальянская фамилия, очень длинная, начинается на «дж». Она даже шутила, что эту фамилию трудно писать.
– Она жила в семье Кастивет, в квартире 7А, – сообщил Ги голубоглазому полицейскому.
– Мы это уже выяснили.
Подошел еще один полицейский, держа в руке листок желтоватой бумаги. Позади него, поджав губы, стоял мистер Миклас. На нем поверх полосатой пижамы был накинут плащ.
– Коротко и ясно, – сказал подошедший полицейский голубоглазому и протянул ему листок. – Она прилепила это к окну пластырем, чтобы ветер не унес.
– Там кто-нибудь есть?
Полицейский покачал головой.
Голубоглазый прочитал записку, в задумчивости шумно выпуская воздух сквозь зубы.
– Тереза Джоноффрио, – произнес он, как настоящий итальянец.
Розмари кивнула.
– В среду вечером мы бы и не подумали, что у нее в голове такие невеселые мысли, – сказал Ги.
– Очень грустные мысли, – согласился полицейский, раскрыл папку для бумаг, вложил в нее записку и закрыл.
– Вы разве знали ее? – спросил мистер Миклас у Розмари.
– Немного, – ответила она.
– Ну да, конечно, – спохватился мистер Миклас. – Вы ведь тоже с седьмого этажа.
– Ну ладно, дорогая, пойдем наверх, – предложил Ги.
– А вы не знаете, где можно отыскать этих Кастиветов? – остановил их полицейский.
– Понятия не имею, – ответил Ги. – Мы с ними даже не знакомы.
– В это время они обычно бывают дома, – сказала Розмари. – Мы их слышим через стенку. У нас спальни рядом.
Ги положил руку Розмари на плечо.
– Ну, пойдем, дорогая.
Они кивнули полицейскому, мистеру Микласу и направились к дому.
– А вот и они, – сказал мистер Миклас.
Розмари и Ги остановились и обернулись назад. Из города, откуда они только что пришли сами, появилась пара: высокая полная женщина с седыми волосами и столь же высокий худой мужчина с шаркающей походкой.
– Это Кастиветы? – спросила Розмари.
Мистер Миклас кивнул.
Миссис Кастивет была в светло-голубом платье и в белоснежных перчатках, таких же туфлях, шляпке и с сумочкой. Она заботливо вела под руку своего мужа. Тот был одет великолепно: в льняную куртку с полосками всех цветов, красные брюки, на шее – розовый бант, а на голове – серая широкополая фетровая шляпа с розовой лентой. Ему было лет семьдесят пять или больше, ей – под семьдесят. Они ускорили шаг, вопросительно улыбаясь. Навстречу им двинулся полицейский, и улыбки их сразу исчезли. Миссис Кастивет что-то взволнованно сказала, а ее муж нахмурился и покачал головой. Его тонкие губы были ярко-розовые, будто накрашенные помадой, щеки бледные, маленькие глазки блестели. В лице миссис Кастивет выделялся большой нос и пухлая нижняя губа. Она была в очках в розовой оправе, и цепочка от них свисала у сережек с искусственным жемчугом.
– Вы и есть Кастиветы с седьмого этажа? – спросил полицейский.
– Да, это мы, – сухо и с достоинством ответил мистер Кастивет.
– С вами живет девушка по имени Тереза Джоноффрио?
– Да, – сказал мистер Кастивет. – А что случилось? Что-нибудь с ней произошло?
– Подготовьтесь к самому худшему. – Полицейский немного помолчал и произнес: – Она умерла. Покончила жизнь самоубийством. – Подняв руку, он большим пальцем указал через плечо. – Она выпрыгнула из окна.
Старики смотрели на него с тем же выражением на лицах, что и минуту назад, будто он еще ничего не сказал, потом миссис Кастивет шагнула в сторону, увидела окровавленное одеяло, выпрямилась и снова взглянула ему в глаза.
– Это невозможно, – громко произнесла она таким же голосом, как и «Роман-принеси-мне-попить». – Это ошибка. Там под одеялом кто-то другой.
– Арти, дай этим людям взглянуть, пожалуйста, – попросил полицейский.
Миссис Кастивет твердой походкой прошла мимо него. Мистер Кастивет не двигался.
– Я знал, что это случится, – пробормотал он. – У нее начиналась глубокая депрессия через каждые три недели. Я замечал это и говорил жене, но она меня успокаивала. Она оптимистка и не хочет верить в то, что не всегда все происходит так, как ей бы хотелось.