Люциус Малфой, вы признаётесь виновным в гнуснейших преступлениях. Виновным в подкупе чиновников Министерства Магии, в удержании в плену против их воли Дина Томаса, Полумны Лавгуд, Рональда Уизли, Гермионы Грейнджер, Гарри Джеймса Поттера, мастера волшебных палочек Гаррика Олливандера и гоблина Крюкохвата. Виновным в пособничестве Лорду Волдеморту, в побеге из Азкабана, — произнёс Маклагген, — и участии в карательных рейдах Пожирателей смерти.
В первом ряду раздался задушенный вздох. Нарцисса Малфой схватилась за горло, но больше ничем не выдала своё горе. Она безотрывно смотрела на закованного в цепи мужа, а он не сводил глаз с её бледного лица. Они уже не слышали голос судьи. Только смотрели и смотрели друг на друга, не имея ни единого шанса на прикосновение…
«Возможно, Поттер прав? — хмурясь, подумал МакКиннон. — Эти люди уже получили своё наказание. Не выскользнули. Не в этот раз. Здесь даже не пять лет Азкабана. Повезёт, если двадцать пять».
— Люциус Малфой, вы приговариваетесь к смертной казни, — Тиберий Маклагген захлопнул толстую папку. — К вам будет применён поцелуй дементора сразу после заседания. Вам есть, что сказать? Вы поняли приговор?
Кто-то захлопал в ладони, излучая мрачное торжество, кто-то закричал. Присутствующие в зале суда взволнованно вскочили со скамеек.
Даррен сунул руку в мантию за волшебной палочкой, потому что Драко Малфой кинулся к коллегии судей.
— Вы обманули меня! Мордред вас заколдуй!
Нарцисса Малфой легко улыбалась Люциусу. Она не позволила себе ни единого лишнего движения.
Её муж принимал свою капитуляцию.
Визенгамот всегда выносит справедливое решение.
Комментарий к Глава четвёртая - Приговор
В книгах Джоан Роулинг не указано имя Яксли, автор использовал имя Бертран, вариант, нередко предлагаемый в фанфиках до выхода допов.
========== Глава пятая - Постоянный посетитель ==========
На шатких деревянных скамеечках возле стойки со старыми журналами сидели два волшебника в одинаковых голубых мантиях. У первого не было ни губ, ни разреза рта, но он умудрялся издавать глухие мычащие звуки, увлечённо жестикулируя руками. Второй волшебник как ни в чём не бывало разговаривал со своей волшебной палочкой.
Невилл подошёл к аккуратному окошку приёмной сестры. Это была милая женщина сорока-сорока пяти лет, обожавшая мило поболтать в отличие от пухлой блондинки за столом с вывеской «СПРАВКИ». Словно услышав мысли Невилла, «Привет-ведьма» угрюмо посмотрела на него.
— О, это ты, Невилл!
— Здравствуйте, Клэр, — поторопился сказать Лонгботтом.
Приёмная сестра сочувствующе поглядела на прошагавшую мимо колдунью, лицо которой сравнялось цветом с перезревшим помидором, и ответила Невиллу широкой улыбкой.
— Ты сегодня рано. Всё хорошо?
— Угу. Как поживает ваша кусачая герань?
— Замечательно! Я стала поливать её слюнями скучечервя, как ты мне посоветовал. Сейчас на моей красавице уже восемь бутонов и один цветочек. Гляди! — ведьма гордо продемонстрировала укушенный палец.
— А где все? — Невилл кивнул в сторону окна «СПРАВКИ». — Обычно здесь более многолюдно.
— Так ведь утро, к обеду набегут и приползут. Да и целители сегодня очень заняты, — отмахнулась Клэр, стукнув палочкой по обложке журнала посетителей. — Невилл Лонгботтом!
Страницы послушно зашуршали, сменяя друг друга. Ярко-алое фазанье перо с золотыми прожилками выскочило из чернильницы, легко щёлкнув Невилла по носу, и запорхало по чистым строчкам журнала, оставляя блестящий синий след от чернил.
— Ты не слышал? — прошептала Клэр, подавшись ближе к стеклу. — Ночью Пожиратели смерти напали на здание Отдела регулирования магических популяций.
— Что им могло там понадобиться? — удивился Лонгботтом.
— Кто же их поймёт? — Клэр пожала плечами. — Пока всех приспешников Сам-Знаешь-Кого не переловили, от них можно ждать чего угодно, — она обернулась к перу и проговорила: — Пятый этаж, всё как обычно. Так вот, — снова Невиллу, — Сюда доставили одиннадцать человек. Видел бы ты их! Ужасное состояние. Да там кожа с костей сходила. Ещё вчера поступили магглы. Всего парочка. Ну-у… этим уже никого не удивишь. Я ещё помню, когда направление магглов к нам в больницу было чем-то невероятным!
За спиной открывшего было рот Невилла раздалось шипение. Он оглянулся и увидел дымящегося колдуна в обгоревшей мантии.
— Снова вы, мистер Грагонус, — всплеснула руками Клэр. — Я ведь говорила вам уже сотню раз, что опасно варить в оловянном котле шкуру взрывотопа! — пожурила она.
Невилл понял, что внимание Клэр переключилось на нового пациента, и двинулся по коридору.
За столько лет он мог найти дорогу к нужной палате с закрытыми глазами.
Двадцать три шага направо, ни больше ни меньше. Плитка в одном месте лежала неровно, на двадцатом шаге можно споткнуться. Двойные двери держались на расшатанных петлях, чтобы их легко могли открывать пациенты. На десятом шаге появлялись портреты. Каждого волшебника Невилл знал по имени. Некоторые колдуны только проснулись, другие уже отправились будить коллег по другим картинам. Хрустальные шары под потолком поблёскивали в лучах света, полосками тянущегося от окна в конце коридора. В трёх метрах от него располагалась лестница. Двенадцать ступенек между каждым пролётом. Чем выше Невилл поднимался, тем дряхлее становились ступени, а лица чародеев на портретах — угрюмее.
Нарисованные целители зашептались, едва завидев постоянного посетителя, но Невилл не обратил на их болтовню внимания.
Он мельком взглянул на табличку с надписью «НЕДУГИ ОТ ЗАКЛЯТИЙ» и зашагал по просторному коридору отделения. Всё по-старому…
Иногда перед сном, закрывая глаза, Невилл видел цветастые занавески в яркий синий горох, бледное лицо своей матери, её тусклые поседевшие волосы, большие блестящие глаза…
Сегодня он прихватил с собой несколько больших конвертов. В прошлый раз Златопуст Локонс чуть ли не умолял Невилла принести их, чтобы иметь возможность отправлять подписанные колдографии большого размера по почте.
Перед дверью в палату Януса Тики стояла целительница Сильвана Малпеппер, заменившая отстранённую Мириам Страут.
— Доброе утро, мистер Лонгботтом.
— Доброе. Как ваши дела? Я слышал, за ночь поступило много пострадавших.
— Клэр не умеет держать язык за зубами. Да, все они в другом отделении. Но и у нас не всё так гладко.
— Что-то с родителями?!
— Нет, не волнуйтесь, слава Мерлину, с ними всё по-прежнему. Если этому можно радоваться, — озабоченно сказала Малпеппер, опустив глаза в записи. — К нам на длительное лечение поступили магглы с тяжёлым нарушением психики.
Невилл хорошо знал, что означает фраза «на длительное лечение». В медицинской карте его родителей стояла та же роковая пометка. Странно, что этих магглов доставили в Мунго. Обычно в таких случаях людей перенаправляли в рядовые больницы или маггловские сумасшедшие дома.
Но Невилла это не касалось.
Он взглянул на две покрытые белой краской двери, расположенные дальше по коридору. Ближайшая из них вела в палату для магглов, на свою беду познакомившихся с волшебством. Там уже давно лежал Герберт Чорли — заместитель маггловского министра. Его поведение было слишком необычно даже для сумасшедшего, отпускать его нельзя. За второй дверью располагалась палата имени Мунго Бонама — основателя госпиталя. Там содержались особо важные пациенты. Однажды Невилл видел выходящим оттуда Корнелиуса Фаджа, светящегося улыбкой как начищенный котёл.
Лонгботтом дотронулся до дверной ручки, когда услышал знакомый голос, позвавший его по имени. Он обернулся к лестнице и увидел Гермиону Грейнджер. Она подбежала к нему и порывисто обняла.
— Гермиона?! Ты здесь! Что случилось?
— Как же я рада тебя видеть! Не знаю, что и делать, — проговорила Грейнджер, едва сдерживая слёзы. — Мои родители…. Я их погубила.
— Твои родители? — переспросил Невилл. Неужели те магглы в соседней палате? Лонгботтом потупился, не зная, что сказать. Однако Гермиона сама заговорила, доверительно взяв его за руку.