— Не было никакой необходимости. Правда. Я даже не знаю, сколько времени это может занять…
Астория тронула Малфоя за рукав и улыбнулась, когда он растерянно взглянул на неё.
— Это не имеет никакого значения. Я знаю, о чём ты сейчас думаешь, Драко. Не стоит… Пойду-ка я прослежу лично. Того и гляди, сестрица наговорит ерунды, и эльфы решат, что мы от них отказываемся. Тогда мы не успокоим их до ночи.
Драко проводил взглядом её фигуру, в который раз отметив, что некоторых людей ему постичь просто не дано.
Мистер Гринграсс протянул стакан огневиски, и ноздри Драко наполнились сладким кружащим голову ароматом.
— Мой отец сейчас в Азкабане, впрочем, думаю, об этом вы уже знаете, — Драко сделал жадный глоток и красноречиво покосился в сторону «Ежедневного пророка», оставленного кем-то на крышке пианино. — Все знают.
— Да, да, — потерев подбородок, откликнулся Гринграсс. — Очень прискорбно. Люциус был замечательным другом, — Аурелиус нервно раскурил сигару.
«Горгона тебя разорви! — пришёл в ярость Малфой. — Прискорбно! И это всё, что ты, толстяк, можешь мне сказать?!»
— Был и, надеюсь, есть, — отозвался Драко. Он сказал себе, что мать его не слышит и с апломбом заявил: — Мой отец сделал многое! Очень многое. Благодаря его поддержке и связям вы заняли пост судьи в Визенгамоте. Вы не забыли это? — Малфой укорил себя за надменность в тоне, но не мог ничего с собой поделать. Ему не хотелось просить о помощи. Он слаб, иначе ни за что на свете не пришёл бы сюда.
Глаза Гринграсса были полны доброжелательности и чего-то ещё, но Драко не допускал даже мысли о том, что его жалеют. Он чувствовал себя слабым, жалким. И щедрость сестёр, предложивших своих домовиков, сдавливала гордыню Малфоя железными тисками ещё сильнее.
— Вы меня обижаете. Конечно, я помню, — оскорбленно ответил Аурелиус и тяжко перевёл дыхание. — Вы напрасно тревожитесь, Драко. Я сделаю всё, что потребуется для вашего отца. С точки зрения презумпции невиновности для Люциуса ещё не всё потеряно. Сомневаюсь, что удастся избежать заключения, но срок не должен быть большим.
Драко вздохнул с облегчением.
— Значит, отец будет жив? Обещаете?
— Ох! Разумеется! Поцелуй дементора ему уж точно не грозит! Обещаю вам.
— Спасибо, — сказал Малфой осевшим голосом. — Спасибо. Иногда мне кажется, что у нас не осталось друзей…
— Ну что вы, мой мальчик, — Аурелиус похлопал его по плечу.
Драко окружило облако сигаретного дыма.
— Строго между нами, Люциус — везучий человек, вот увидите. Нет никаких веских доказательств участия вашего благородного родителя в убийствах, совершённых при кровавом режиме Сами-Знаете-Кого. Уверен, многие помнят всё то, что сделал мистер Малфой для Министерства Магии…
«Мерлин, надеюсь, что нет», — в ужасе подумал Драко.
Гринграсс говорил что-то ещё, обещал как можно тщательнее во всём разобраться и посодействовать. Драко почти не слушал его, ощущая только головокружение от огненного напитка. Он понял одно — этот человек им поможет.
Мать ошибалась.
Малфою совсем не хотелось ставить под сомнение искренность единственного волшебника, который хоть что-то мог сделать. Он хотел поверить, но боялся.
Дождь, казалось, прекратился совсем.
У самой двери Аурелиус крепко пожал Малфою руку.
— Дичайшая история. Наш камин, к сожалению, не работает. Мне очень неудобно вас просить, но, Драко… Ох! Вы не могли бы как-то менее заметно покинуть мой двор. Вы же не хотите, чтобы нас заподозрили в сговоре? Его, разумеется, и нет, но порой люди так плохо думают о других… Мы договорились?
— Ну что вы, мистер Гринграсс, — искренне сказал Малфой. — Я постараюсь привлечь как можно меньше внимания.
*
Драко миновал ворота мэнора с осточертевшей за год железной звериной пастью и впервые за последнее время, проходя по парковой дорожке, огляделся вокруг.
Сад погиб. Пожалуй, это огорчало Драко больше всего. Скамейки почернели, забрызганные грязью они лежали на боку возле голых кустов акации. Фонтан чёрным монолитом отбрасывал жуткую тень на некогда зелёный газон. Лишь внизу за остовами, оставшимися от вольера с павлинами, виднелись верхушки серебряных тополей, сверкающие в последних отблесках солнечного света.
Драко почувствовал, как кто-то настойчиво тянет его за полы пиджака. Это оказался Челли, вытирающий наволочкой влажные глаза.
— Хозяин нас больше не любит? И поэтому позвал других эльфов. Потому что Челли плохо работал? Он подал неправильный зонт господину?
Малфой потрясённо моргнул, замер на мгновение, а потом громко рассмеялся. Странно, но именно вид заплаканного домового эльфа заставил его осознать, что нужно делать дальше.
— Вовсе нет! Нам предстоит большая, нет, огромная работа! И эти эльфы будут помогать наводить порядок в мэноре. А тебе я приказываю следить за их работой.
— Хозяин назначил Челли Главным домовиком?!
Драко кивнул, плохо понимая, что это значит. Разве это имело значение, когда он твёрдо уверился: его отец будет жить! Даже посещение лавки мастера палочек вылетело у Драко из головы.
— Здесь нужно поменять всё! — Малфой обвёл взглядом пространство вокруг. — Каждый дюйм! Начните с оранжереи, почините все шпалеры для цветов и восстановите птичий вольер.
— Хозяин разрешает заняться садом? — чуть не плача, но на этот раз от счастья, прошептал Челли. — Он хочет, чтобы всё стало как прежде? До того как злой тёмный волшебник, чьё имя нельзя называть, поселился у хозяев?
Малфой глубоко и свободно вздохнул. Воздух был полон ароматов земли и травы.
«Нет! Ещё лучше».
========== Глава вторая - Дом для Гарри ==========
Гарри и сам не мог объяснить, почему он взялся за восстановление старого дома в Годриковой Впадине. Ему неплохо жилось в доме номер двенадцать на площади Гриммо, а ещё лучше — в Норе, где миссис Уизли великолепно готовила его любимый пышный омлет.
Билл и Флёр как-то приглашали его погостить в Ракушке, и он уже готов был дать согласие, но потом вдруг передумал.
— Милый, ты мог бы заняться этим в следующем году. К чему такая спешка? — с ноткой недовольства спрашивала миссис Уизли при каждом визите Поттера. — Ты мог бы пожить у нас.
Гарри не смел ей признаться, почему не желал оставаться в Норе, где ещё царила немая скорбь по рыжеволосому весёлому мальчику, жизнь которого оборвалась в начале мая.
Праздничные хлопоты хоть немного отвлекли миссис Уизли.
Молли не хотела, чтобы гости, собравшиеся в Норе на день рождения Гарри, чувствовали себя неловко, грустили. Она говорила без умолку, спрашивала о какой-то ерунде и превзошла саму себя в кулинарном мастерстве.
Мистер Уизли торжественно преподнёс Гарри настенные часы с множеством стрелок.
Рон вручил прыткопишущее перо, зная, как оно пригодится юному ученику Школы Авроров. Гермиона при этом неодобрительно закачала головой, нравоучительным тоном заметив, что материал гораздо лучше усвоится, если записывать его собственноручно.
Сама Грейнджер презентовала Гарри алый мак в аккуратном небольшом горшочке с приложенной открыткой, где оставила указания к использованию. Ночью Гарри поставил цветок на тумбочку возле кровати и впервые за последние месяцы не увидел ни единого кошмара.
Утром мак едва заметно потемнел…
И даже Кикимер на этот раз позаботился о настоящем подарке. Клубок червей остался в прошлом. Вместо кулька с извивающимися тварями эльф с важным видом положил перед хозяином щипцы для орехов, которые, правда, в первую же минуту покусились на пальцы Гарри…
Когда начал накрапывать дождь, Поттер украдкой покосился в сторону сарая, где из-за ящиков с краской виднелась рыжая макушка, одним движением палочки наложил водоотталкивающие чары на доски, сложенные возле забора, и подставил грязные руки под капли. Ему нравилось заниматься восстановлением коттеджа без магии.