Всё внимание Гермионы было приковано к домовому эльфу, рассказывающему о привидении.
— Мы его почти не видим, — бормотал Челли. — Иногда Жейни ходит разговаривать с ним. Она убедила и нас не бояться.
— О чём же вы разговариваете с ним?
Домовик подобрался.
— Челли никогда не позволял себе так опускаться — беседовать с привидением, которое поселилось в доме господ незаконно и не являлось при жизни членом семьи хозяев! Это Жейни лопочет с ним по всяким пустякам. Иногда мы слышим странные слова, когда призрак болтает с самим собой.
— Какие слова? — удивлённо спросила Гермиона.
— Мисс, это какие-то глупости. Что-то о лунатиках, бродягах… и ещё про шалости.
Малфой скривился, словно его лизнул в щёку соплохвост Хагрида.
— Блестяще! Кажется, этот дух, ко всему прочему, полтергейст, — прошипел Драко.
— Невероятно, — прошептала Грейнджер. — Это же точно Петтигрю!
— С чего ты взяла? — открывая дверь в подвал, удивлённо спросил Малфой.
Гермиона загадочно улыбнулась.
Они спустились вниз. Челли потянул хозяина за штанину и качнул головой, указывая кивками в сторону.
— В последний раз он прятался там, хозяин.
— Спасибо, — поблагодарила Гермиона.
Эльф поклонился, коснувшись ушами пола, и трансгрессировал, таращась на неё, как на реинкарнацию Морганы.
В самом углу возле бочки с вином сидел кто-то, тихо поскуливая. Это был дух жемчужно-серого цвета. Он попытался спрятаться, заметив, что уже не был один.
— Петтигрю? — осторожно произнесла Гермиона, попытавшись приблизиться к нему, но Малфой остановил её, загородив путь рукой.
— Я ничего плохого не делаю! — вскрикнул призрак. — Я никто!
— Но… я тебя знаю, — шёпотом сказала Грейнджер, вглядываясь в призрачную фигуру. Определённо, это Петтигрю. Было странно разговаривать с этим человеком, вернее, уже не совсем человеком. Гермиона понимала, что перед ней убийца. Этот волшебник убил Седрика, освободил Крауча-младшего, помог вернуться Волдеморту, предал Поттеров. Из-за него Сириус провёл двенадцать лет в Азкабане. Но ведь что-то помешало Петтигрю погубить Гарри. Он не смог причинить ему зло, поэтому сейчас и находился здесь — бестелесный, напуганный, несчастный.
— Хвост, — увереннее позвала Гермиона и внезапно осознала, как надо к нему обратиться. — Питер?
Призрак удивлённо посмотрел на неё. Из его глаз исчезло затравленное выражение.
— Так называли меня мои друзья, — прошелестел он. — Я ничего не делал.
— Конечно, нет. Всё в порядке, — ласково проговорила Гермиона. Положив руку на напряжённое плечо Малфоя, она шепнула Драко: — Он меня не тронет. Это только призрак. Правда же, Питер? Ты не причинишь мне вреда?
— О да-а, банши тоже считается призраком, — проворчал Малфой, но с неохотой пропустил девушку.
Хвост вытер призрачные слёзы и вылез из-за бочонка.
Гермиона и Драко остолбенели. Перед ними был вовсе не мужчина с бегающими глазками, выпирающими зубами и острыми ушами, а юноша, лишь отдалённо напоминающий Пожирателя смерти, прожившего в облике крысы двенадцать лет.
— Я не хотел смерти Джима, — жалобным тоном произнёс призрак, — и Лили. Она всегда была добра ко мне. Только Лили звала меня Хвостик.
— Питер, нам нужна твоя помощь, — сказала Грейнджер.
— Это ты убил Каркарова? — нетерпеливо выпалил Драко.
— Я не хотел! — закричал Петтигрю. — Меня запугали, а я же никогда не был храбрецом, как Сириус или Джеймс… Я не хотел того, что случилось… Меня вынудил Тот-Кого-Нельзя-Называть. Тёмный Лорд умеет убеждать!
Гермиона сжала губы. Эти слова…
Точно такую же ложь Хвост говорил в лицо Люпину и Блэку.
— Мы не виним тебя, — сглотнув ком в горле, произнесла Гермиона, когда Хвост бросился к стене и попытался скрыться за ней. — Ты сможешь совершить доброе дело, если расскажешь нам кое-что. Ты знаешь Игоря Каркарова?
— Тёмный Лорд очень разозлился на него, — с толикой самодовольства ответил Питер. — Очень… Каркаров прятался, но мы его нашли…
— Это ты забрал его вещи? — с трудом подбирая слова, продолжала Грейнджер. — Вещи Каркарова. Мы нашли это, — она достала из бисерной сумочки кинжал гоблинской работы. — Там в лачуге, где вы… эм-м… нашли Каркарова, ведь было что-то ещё?
— Было, — пискнул Хвост. — Я взял то, что показалось мне ценным.
— Что? Что конкретно? — напирал Драко.
— Разное, — привидение задумчиво почесало подбородок. — Магические шары, мантия невидимка, почти как у Поттеров, взрывной пузырь, а ещё книги и куча странных свитков пергамента на непонятном языке…
— Пергаментов? — севшим от волнения голосом, подхватила Гермиона. — Они были как-нибудь связаны с Гриндевальдом.
— Тёмный Лорд искал его дневники. Тёмный Лорд искал Старшую палочку. Тёмный Лорд вознаградил меня за пергаменты! — торжественно произнёс Петтигрю, преобразившись в одно мгновение в толстенького мужчину с лысиной на макушке.
— Погоди! Ты хочешь сказать, что отдал всё Тёмному Лорду? — не веря своим ушам, прошептал Малфой.
Питер снова сжался, затравленно глядя по сторонам.
Драко захотелось рассмеяться или закричать, но он просто развернулся и пошёл прочь.
Помедлив немного, Гермиона поспешила за ним.
*
Она нашла его в библиотеке сломленного, разбитого и потерянного. В помещении едва уловимо пахло пергаментом, мастикой для паркета и мокрым деревом. Так пахнет только осенью, когда приходит время дождей. Одно из окон было открыто, и жёлто-красные листья бабочками залетали в помещение и оседали на ковре, легко задевая тяжёлые шторы.
Гермиона помедлила на пороге, не решаясь подойти к Драко.
Сердце у неё колотилось. Из-за бега волосы совсем растрепались, но Гермиона ни на что не обращала внимания кроме неестественно прямой спины Малфоя.
— Ещё ничего не кончено, — сказала Грейнджер и упорно повторила: — Ничего.
— Разве ты не видишь, что это бесполезно? — произнёс Малфой, не пошевелившись, и тут отчаяние захлестнуло его с разрушительной силой. — Мой отец умирает, — он схватился за голову, запустив пальцы в волосы. — Я доверился не тому человеку и всё потерял. Всё…
От окна тянуло холодом, но Малфой не отходил, смотрел вниз. Лёгкий парок дыхания тревожил воздух. Напряжённая тишина убивала Гермиону.
Но она ничего не могла сделать — ей не заставить Драко выкинуть ненужные мысли.
— Министерство Магии возглавил Шеклболт, — Гермиона сама не узнала свой спокойный голос. — Он сильный порядочный волшебник. Кингсли придумает что-нибудь. Мы придумаем… Твоему отцу помогут.
— Раньше у моей семьи были большие связи, — бесцветно произнёс Малфой, — а теперь ты предлагаешь мне ползать перед министерскими шавками, в которых нет ни капли чистой крови, которые ничего не смыслят в магических традициях…
— Чистота крови больше не важна, — устало заметила Гермиона.
Драко промолчал.
Грейнджер окинула взглядом стеллажи.
— А где же книги?
Вопрос вырвался сам собой, и Гермиона уже пожалела об этом.
Драко резко обернулся к ней. Пальцы его рук дёрнулись и яростно сомкнулись в кулаки.
— Разве этого мало? — с болью спросил Малфой, шагнув к бюро и взяв в руки тяжёлый том в изысканной обложке, который Гермиона не заметила сразу. — Взгляни же, утоли своё любопытство.
Она подошла ближе и посмотрела на родословную волшебных семей.
— Ты ничего не понимаешь, — с наигранным весельем произнёс Малфой. — Гадаешь, где же остальные книги, которые должны быть в библиотеке этих кичащихся чистокровок? Что я могу сказать? Они там же, где и остальное: семейные артефакты, фамильные гобелены, свобода моего отца… Всё это забрало у нас твоё любимое Министерство Магии, — Драко приблизился к Грейнджер и вложил ей в руки открытую книгу. — Осталось только одно — чистота крови. А ты говоришь мне, она уже не важна?!
Гермиона нахмурилась и, опустив глаза, прочитала про себя несколько имён.
— Что ты думаешь, когда смотришь на эти фамилии? Блэки, Лестрейнджи, Розье, Слизерины, Кэрроу, Крэббы… — со злостью озвучил Малфой. — Знаешь, что их объединяет? Я могу назвать ещё: Селвины, Трэверсы, Эйвери… Дать подсказку?