Гермиона хмыкнула, поставив миску молока на пол. Голова немного кружилась. Заработанная в Паучьем тупике простуда сходила на нет, но ещё давала о себе знать.
Грейнджер подумала о бутылочке бодроперцового на полке в ванной комнате, когда в дверь постучали.
Живоглот распушил хвост и по-кошачьи заворчал. В такое зябкое утро гостей с хорошими вестями не жди.
Подчиняясь заработанной за последний год привычке, Гермиона сжала в руке палочку и открыла дверь.
Затянутый белёсой дымкой воздух подобно завивающимся щупальцам гигантского кальмара хлынул в коридор.
— Привет, — произнёс Малфой, подняв на неё взгляд.
Гермиона понятия не имела, как себя вести после их прощания. Драко выглядел ещё растерянней. Она отошла в сторону, пропуская его в дом, а он всё стоял с неестественно прямой спиной, словно ветер толкал его внутрь, а Малфой из последних сил сопротивлялся.
«Ну конечно, маггловский дом», — беззлобно подумала Гермиона. Редкие снежинки сверкали в его волосах как русалочьи слёзы. Он стряхнул их, перешагнув порог.
— Получил твоё письмо.
— Я отправила сову пять дней назад! Хочешь сказать, что ты всё это время его читал?
Драко фыркнул.
— Ну разумеется, Грейнджер, собрал всех домовиков и приказал им заняться расшифровкой твоего ужасного почерка.
— Ты в своём репертуаре, — пробормотала Гермиона, направившись на кухню вслед за деловито шагающим к своей миске Живоглотом.
Малфой двинулся за ней, с любопытством косясь на гудящий фильтр для воды.
— Значит, Лонгботтом вернулся из подземелий целым и невредимым после рандеву со Снейпом? — спросил Драко, издав хриплый смешок.
— Не глупи, Невилл давно перерос свои детские страхи.
У краёв сотейника, оставленного на огне, вовсю клубилась шоколадная пенка. Сладкий аромат какао заполнял комнату, перебивая запах свежих тостов.
— Составишь мне компанию за завтраком? — спросила Грейнджер, почувствовав на себе изучающий взгляд.
— Однако если вы решитесь войти — остерегайтесь есть их еду или пить вино, — с невесёлой ухмылкой сказал Малфой, продолжая следить за каждым её движением. — Что там, кстати, приключилось с Поттером?
— Ни за что не поверю, что тебя это хоть капельку волнует.
— Мне и самому в это не верится, — примирительно заметил Драко, опустившись на стул и скрестив ноги. — За эти дни я так устал! — он помолчал несколько секунд, надеясь, что Гермиона повернётся к нему, и, не дождавшись, нетерпеливо продолжил: — Расскажи же что-нибудь! Всё равно о чём. Или о ком. Так почему бы не о Поттере? Мне, правда, любопытно.
Гермиона недоверчиво посмотрела на него через плечо.
— Он пострадал на задании, — уклончиво сказала она. — Столкнулся с Долоховым, но сейчас Гарри лучше.
Малфой переменился в лице, и затеплившийся огонёк доверия между ним и Гермионой погас. Она ждала, когда он заговорит о лекарстве для их родных. Все ниточки-зацепки оборвались ещё в мэноре. Встреча с Хвостом ни к чему не привела. Личный подвиг Невилла не увенчался успехом. Снейп им не помощник.
— Вот уж не думала увидеть тебя здесь — в маггловском районе Лондона, — проговорила Гермиона, стоило Драко открыть рот. — Зачем ты здесь? Неужели соскучился?
— Разве что по твоей самоуверенности, — откликнулся Малфой, ухмыльнувшись по старой привычке. — Хотя почему бы и нет. Ты удивишься ещё сильнее, если я скажу, что вчерашний день провёл в окружении сотен магглов, — разоткровенничался Драко, машинально двигая разложенные на столешнице снимки с «фениксовцами». — Ты никогда не думала, что волшебники относились бы к магглам лучше, если бы те знали о существовании первых? Тебе не кажется, что мы могли бы многому научить их, м-м? Нет, не магии, конечно, но многому другому. Например, с прыткопишущим пером или сквозным зеркалом справится даже ребёнок.
— Возможно, я открою тебе стра-а-ашную тайну, Драко, но учёные давно изобрели телефон и шариковую ручку. Честно говоря, это волшебникам придётся учиться обращаться с обыденными для магглов вещами, — Гермиона обернулась. — Я горжусь тем, что выросла в обычной семье! Магглы более приспособлены к жизни, чем ты полагаешь. Они всего добиваются собственными силами, развивают науку и искусство. Те же мореплаватели, лётчики, мультипликаторы и даже почтальоны, — с улыбкой сказала Грейнджер, услышав трель велосипедного звонка, — не стоят на месте. Да, конечно, магглы не гоняют на мётлах и не зачаровывают рисунки и фотографии палочкой, но… они тоже летают и заставляют картинки оживать только… без магии. Это даже тебе, Драко, может показаться волшебством.
— По-твоему, — удивлённо произнёс Малфой, — магглы сильнее? Они способны одолеть нас?
— Одолеть? В каком смысле?
— В прямом.
— Драко, тебе говорят о чём-нибудь имена Теслы или Оппенгеймера?
— Последнее похоже на заклинание для отпирания бабушкиных сундуков.
Грейнджер тяжело вздохнула.
— И всё-таки…
— М-м?
Малфой похлопал себя по карману, будто проверяя палочку — на месте ли она. Вид у него был задумчивый и отчуждённый.
— Что-то мне подсказывает, что не каждому магглу по силам создать «тиливон», в то время как любой волшебник при необходимости наколдует Непростительные.
— Если ты ждёшь, что я признаю превосходство магов…
— Нет, ещё одну тираду в твоём исполнении я не переживу, — устало сказал Малфой, остановив её речь поднятой вверх ладонью. — Не желаю с тобой спорить, — выждал немного и спросил: — Как ты?
От удивления Гермиона едва не бросила в сотейник один из кубиков «Оксо» вместо сахара. Она не сразу поверила своим ушам и испытала своего рода благодарность. Похоже, Малфой в самом деле беспокоился о ней.
— Твоё письмо не лучилось оптимизмом… — издалека начал Драко.
— Знаешь, — сказала она, избавляя его от необходимости подбирать столь непривычные для него слова поддержки, — я поняла, что с самого начала наши поиски Философского камня были обречены на провал. Столько волшебников пыталось получить его, а всё без толку. Помнишь, как он достался Фламелю? А Гарри? — Гермиона вздохнула. — Случайно. Уверена, и Барти Крауч не искал камень специально, просто увидел его в кабинете Дамблдора.
Драко замотал головой.
— Нет, нет, нет! — воскликнул он, наморщив нос. — Слышать этого не хочу! У нас всё получится! Любой ценой, слышишь?
Гермиона недоверчиво хмыкнула. Она не понимала, откуда в нём взялась эта неожиданная вера, но, может быть, так даже лучше. Он запомнился ей подавленным и разбитым, обиженным на весь белый свет мальчишкой в Малфой-мэноре, который так застенчиво её обнял. А потом прижал к себе увереннее и крепче, словно она небезразлична ему. Однако пара минут в полумраке галереи слишком малое подспорье для большего.
Один из голубей, всё это время таившихся под карнизом, неожиданно взмыл в воздух. Живоглот стрелой кинулся к окну, запрыгнув на кухонную стойку.
Случайно задетый сотейник накренился. Гермиона попыталась удержать его за ручку, но горячий металл обжёг, будто ус ядовитой тентакулы.
Грейнджер вскрикнула и прижала сжатую в кулак ладонь к груди. От боли на глазах выступили слёзы. Гермиона сердито их смахнула, когда Драко неожиданно взял её обожжённую руку за запястье, повернул и осторожно разогнул пальцы. Ужасное зрелище! На коже уже надулись волдыри. Она сконфузилась и попыталась вытянуть ладонь из цепких пальцев Малфоя.
— Подожди, — сказал Драко. Он вынул из кармана платок и, смочив его водой, приложил к месту ожога.
Гермиона с трудом удержала стон.
— Извини, сейчас станет легче, — пообещал Малфой, а затем зашептал незнакомое заклинание. В его голосе звучали забота и нежность, чего она не ожидала от этого человека.