Они двинулись дальше, спотыкаясь и оскальзываясь, убирая с дороги завалы бесформенного хлама. Даррен посмотрел на Гарри — тот сосредоточенно вглядывался вперёд, искал своего врага. МакКиннон поймал себя на мысли, что гордится другом, ведь тот не купился на уловку Долохова, не вышел биться против него в одиночку. Казалось, минула вечность с того вечера в лондонской подземке, а не несколько пасмурных дней.
— Взгляни, — пробормотал Поттер, заметив что-то среди пепла.
Человеческая рука.
Даррен перепрыгнул через упавшую колонну и поспешил за Гарри.
Они оттащили каменную глыбу и несколько досок, чтобы добраться до погребённого под ними человека.
— Он не из наших, — с неприязнью сказал Даррен и машинально отряхнулся. Толку от этого жеста не было — он с головы до ног был в копоти, как и Гарри. Как и этот маг со страшными ожогами. МакКиннону не надо было закатывать ему рукав, чтобы убедиться — перед ними Пожиратель смерти, но Поттер завозился с его рукой. С неё лезла кожа как со змеи во время линьки, а запах…
«Не трогай», — хотел сказать Даррен, вместо чего спросил:
— Живой?
Гарри поднял на него глаза, в них читалось изумление.
— Взгляни, — повторил он, пытаясь что-то показать МакКиннону, достучаться.
Кольцо. Теперь Даррен увидел его — такое же, как на собственном пальце, отличался только камень — зелёный, не красный, и всё встало на свои места.
— Это же… — заговорил было МакКиннон.
— Да, — оборвал Гарри и внезапно твёрдо добавил: — Помоги мне незаметно вынести его отсюда!
========== Глава двадцать шестая - Викинги ==========
Плита была засыпана сухой, ломкой листвой. Осеннее золото полностью закрыло белизну камня, а часть листьев с шелковистым шелестом ещё трепетала на ветках ближайших деревьев. Живые изгороди возле дома Хагрида, наоборот, так и не пожелтели. Воздух, идущий со стороны расположенных неподалёку теплиц, был слишком тёплый.
Грядки были пустыми. Хэллоуин миновал, и гигантские тыквы Хагрида давно превратились в резные фонари под потолком Большого зала. Наверняка первокурсники смотрели на них во все глаза, веселились на праздничном пиру и устраивали шалости в гостиных. Пришло их время, и от осознания этого у Гарри, шагающего по тропе к Чёрному озеру, защемило сердце. Ни особняк на Гриммо, ни коттедж Поттеров в Годриковой Впадине, ни «Нора» так и не стали ему домом, они не так дороги, как это место. Они не хранили столько радости, печали и… памяти.
Озеро вышло из берегов и лизало траву, примыкающую к линии берега. Небо, необычайно синее для осени, отражалось в воде, и Гарри глядел в неё — окно в своё прошлое. Ему не забыть тот день, когда он сидел в одной лодке бок о бок с Роном и впервые увидел величественный замок, огни крохотной пристани и волшебника с самым добрым лицом на свете.
— Жаль, что ты не знал его, — сказал Гарри, когда до гробницы оставалось несколько ярдов.
Даррен молча кивнул. Что он мог сказать? Для него Хогвартс был обычным замком, а его директор — человеком из газет и учебников по истории магического мира. А вот Дамблдору МакКиннон бы пришёлся по душе особенно после того, что Даррен собирался сделать. Подумав об этом, Гарри слабо улыбнулся. Он сам выронил Воскрешающий камень в Запретном лесу и вернул Бузинную палочку директору, но этого оказалось недостаточно.
Возможно, он слишком гриффиндорец, раз положился на счастливый случай или…
«…сентиментален, как и твой старый учитель», — как однажды сказал ему Долохов.
Странно, но вспомнив о нём, Гарри не ощутил злости, только сожаление. Ещё одна искорёженная душа. Горстка пепла на полу — всё, что от неё осталось.
Даррен остановился перед гробницей и поднял голову к небу.
— Слышишь? — спросил он чуть ли не шёпотом.
Гарри прислушался.
Это земля вокруг, вода, чистый воздух, пение улетевшего феникса — магия, пропитавшая каждый дюйм вокруг.
Ветер, налетевший со стороны озера, по-отечески растрепал Гарри волосы, раздул полы мантии, скреплённой под горлом солнечным диском Аврората.
МакКиннон провёл рукой по плите, и листья нехотя, цепляясь друг за дружку, подхваченные потоками воздуха, полетели в сторону леса.
Гарри встал рядом с другом и опустился на одно колено.
— Я не посмел снова ломать плиту, — произнёс Поттер. Он убрал в сторону пару-тройку камней, похожих один на другой. — Просто положил палочку рядом и накрыл обыкновенной галькой.
Бузинная палочка была завёрнута в лоскут ткани. Гарри с трудом припомнил, что оторвал его от гобелена, тот лежал на развалинах, недалеко от того места, где погиб Фред. Только сейчас Поттер заметил, что на куске материи вышит тролль в балетной пачке.
Гарри увидел его и рассмеялся.
Дамблдору бы это понравилось — нечто несуразное на первый взгляд и глупое, но такое знакомое и важное. Сколько ребят искали глазами гобелен с Варнавой Вздрюченным, чтобы попасть в Выручай-комнату на занятия ОД!
«Отряд Дамблдора» — так они назвали себя и с надеждой посматривали на зачарованные галлеоны в ожидании знака.
Гарри развернул ткань и протянул Бузинную палочку Даррену.
— Держи, она твоя.
Ему не хотелось признаваться даже себе, но он испытывал толику жалости. Может, годы общения с Гермионой сделали своё дело, и Гарри просто-напросто переживал за редкий артефакт, наследие волшебного мира, сошедшее со страниц детской сказки, или им руководило что-то другое… более глубокое и мелочное. Но Даррен принял верное решение, и Дамблдор бы гордился этим юношей, как гордился Гарри, когда тот оставил в Запретном лесу Воскрешающий камень.
— Жезл судьбы, — пробормотал МакКиннон, взяв палочку в руки.
Гарри знал, что почувствовал друг — тепло и приятное покалывание в пальцах. Деревянная поверхность будто засветилась, как если бы только что вышла из-под руки мастера.
Эта палочка побывала у многих магов, тёмных и светлых, она помогала творить ужасные вещи и великие свершения. Имена её владельцев внесены в кучу учебников, и вот она обрела последнего хозяина — волшебника из обычной маггловской семьи.
— Она спасла нам жизнь, — серьёзно сказал Даррен.
— И не единожды, — согласился Гарри. — Это самая могущественная палочка в мире, но и, сам знаешь, самая опасная.
Даррен невесело усмехнулся. Он снова посмотрел вверх, где в кронах деревьев перешёптывались листья.
— Знаешь, мой друг из Дурмстранга, когда у него что-то не получалось, любил вспоминать одну пословицу: «Северный ветер создал викингов». Понимаешь, что это значит?
— Наверное, да, — после короткой паузы сказал Поттер.
Странно, но первое, что пришло ему в голову — старая игрушка на видео-приставке Дадли.
Гарри прищурился и добавил:
— Кингсли надо было выдать тебе шлем вместо значка.
Даррен расхохотался, и Поттер подхватил его смех. Он услышал булькающий звук со стороны озера, обернулся и увидел зелёную русалочью голову над поверхностью воды. Любопытный гриндиллоу быстро спрятался, но Даррен, успев заметить его, немного смутился и прекратил смеяться.
Он ещё раз взглянул на Старшую палочку.
Раздался треск, и Дар смерти был уничтожен.
Гарри завернул обломки в ткань гобелена и вернул на прежнее место. МакКиннон взмахнул своей палочкой, купленной в обычном магазине Старого Света, и перенёс вынутые Поттером камни обратно.
— Думаю, мы оба «викинги», — сказал Даррен с улыбкой.
После стольких лет борьбы и опасностей, стольких потерь друзей и врагов Гарри не мог с ним не согласиться. Он был викингом, переплывшим штормовое море, далеко не последнее в его жизни.
Даррен взлохматил волосы, светлые, как колосья пшеницы.
— Здесь красиво. Конечно, не так как в Дурмстранге…
— Завёл старую пластинку, — шутливо проворчал Гарри.
Они убедились, что камни легли в землю надёжно, и зашагали к воротам замка.
— Я безумно голоден, так голоден, что съел бы сердце Фафнира с ячменной лепёшкой, — поделился МакКиннон. — Моя мама готовит отменные лепёшки! Осталось только совершить какой-нибудь громкий подвиг, чтобы Фенвик наградил меня парочкой выходных.