А сейчас его единственный друг прощался.
Тео протянул ему руку для пожатия.
Драко нахмурился. Будь на месте Нотта кто-то другой, он бы счёл этот жест издевательским. Как прикажете поступать, когда на собственные пальцы жалко смотреть, к ним неприятно прикасаться?
Он глубоко вздохнул, будто готовился к прыжку в воду, прежде чем ответить на рукопожатие.
Тео не поддел его, не поморщился, не подал вида, что что-то не так. Драко посмотрел на их руки и впервые не видел чего-то ужасного, просто обожжённая кожа, это не смертельно.
Тео улыбнулся.
Он всегда был лучше него.
— Теперь точно пора!
Затем Нотт энергично хлопнул в ладоши и устремился к дверям, с неохотой опираясь на набалдашник трости. Он поддел ею попавшийся по пути фарфоровый осколок и гнусаво проворчал:
— Не терпится избавиться от этой клюки. С ней я похож на Грюма.
Драко хмыкнул.
— Я так и не спросил, где ты взял эту монету, — он неуверенно подхватил её, подбросил и, к собственной радости, поймал, будто она была снитчем.
Теодор пожал плечами.
— Отжал у садового гнома, — усмехнулся Нотт, стоя на пороге. — Удачи, Драко!
— Прощай, друг, — искренне сказал Малфой.
Не оборачиваясь, Тео поднял согнутую руку кулаком вверх:
— Пришлю тебе открытку с видами Альп.
— И коготь йети! — крикнул Драко ему в спину.
— И коготь йети!
— Прощай, — повторил Малфой в пустоту.
— О-о, Лайонелл! Мне кажется, или вы продолжаете полнеть даже на портрете? — донёсся до него голос Тео уже из коридора. — Ваши щёки скоро не впишутся в границы рамы.
Драко громко рассмеялся.
Словно свежий северный ветер Нотт ворвался в его жизнь и развеял мрачные мысли. Малфой впал в приятное оцепенение, уставившись невидящим взглядом за окно. По тисовой ограде разгуливали белые павлины, словно слепленные из белых хлопьев. Глядя на них, Драко невольно думал о заснеженных горах и аккуратных швейцарских шато. Он бы тоже хотел уехать, улететь как можно дальше с этого острова жеманных улыбок и горьких разочарований.
Драко потерял счёт времени.
Солнце клонилось к закату, когда Челли появился в комнате. Он осторожно подобрал оставшиеся осколки и теперь переминался с ноги на ногу, не решаясь тревожить Драко.
Малфой повернул голову.
— Ну! Что случилось?
Челли потупился.
— Хозяин, к вам гостья. Это юная мисс Грейнджер. Я спросил хозяйку, стоит ли её впускать. Хозяйка сказала, что это решать вам.
Драко криво улыбнулся.
— Где она?
— В саду, по эту сторону ворот. Просить мисс Грейнджер уйти?
*
Возле фонтана собралась небольшая стайка птиц, в основном зяблики и синицы. Они со щебетом перелетали с одной мраморной раковины на другую и ерошили перья, мокрые от сыплющихся сверху брызг. Вышагивающие по аллеям павлины не обращали на внимания на эту мелкую возню. Вокруг лежали листья, разбухшие от сырости.
От воды тянуло прохладой, и Гермиона плотнее запахнула плащ. Волшебство парка действовало на неё успокаивающе.
Домовой эльф появился снова и принёс стаканчик ярко-оранжевого напитка. Гермиона сделала глоток. Восхитительно! Персиковый сок с мякотью. Кусочки фруктов божественно сладкие, но совсем ледяные, как подтаявший сорбет. Гермиона поймала себя на мысли, что давно не пробовала ничего вкуснее.
Сонная цветочная фея высунулась из ветвей кустарника, приманенная блаженным ароматом.
«Нет, — подумала Гермиона, ласково глядя на неё, — нет, глупышка, до весны ещё далеко. Радуйся последним осенним денькам, ведь впереди только снежные тучи весом в сто тысяч тонн».
— Встретила родственницу, Грейнджер?
Гермиона обернулась и увидела Малфоя.
Она надеялась, что он хоть немного обрадуется её визиту, но его бледное чуть вытянутое лицо выражало полное равнодушие. Он намотал вокруг шеи тёплый шарф крупной вязки, став похожим на нахохлившуюся птицу. Перчатки тоже не ускользнули от внимания Гермионы. Похоже, всё, что говорил Гарри, оказалось правдой. Ожоги серьёзны. Ошибся Поттер только в одном — Малфой согласился на встречу. Или просто не нашёл предлога для отказа.
Гермиона решила ему подыграть и поставила почти опустевший стаканчик на бортик фонтана.
— Я тоже похожа на фею?
Драко слегка поморщился.
— Скорее на лохматую брауни.
Грейнджер неосознанно провела рукой по волосам и покраснела.
— Наверное, это хороший знак. Ты не растерял запас острот.
— Вот уж правда. Он всегда при мне. Не ожидал тебя увидеть. Приехала поглазеть на нашу новую достопримечательность?
— Извини?
Драко осклабился.
— Как же! Тут неподалёку живописные круги на полях. Захватывающее зрелище…
— Предлагаешь сходить? — перебила Гермиона.
— Без меня, — отрезал Малфой.
Грейнджер помрачнела.
— От кого ты здесь прячешься, Драко?
— От врагов, — процедил Малфой.
Гермиона устало вдохнула.
— Врагов. Это сильное слово. Враг — это тот, кто желает тебе зла, хочет причинить боль. Кто твои враги? Гарри? Кингсли? Всё Министерство Магии? — она дотронулась до его запястья.
Драко дёрнулся, но позволил Гермионе снять правую перчатку.
Грейнджер задержала дыхание.
Малфой прикрыл глаза.
— Вместе мы сможем помочь друг другу, — прошептала Гермиона.
Драко вырвался и спрятал руку в карман, презрительно фыркнув при этом.
— Как у вас с Поттером это выходит? Вы шевелите губами, а я слышу проповеди Дамблдора. Как ты поможешь? Подаришь мне новую руку? Золотой напиток, разумеется, мог бы поправить дело, но… ах да, делать его не из чего. Я видел дневники Гриндевальда, — всё больше раздражаясь, произнёс Драко. — Секрет изготовления Философского камня практически был у меня, пока огонь не превратил пергамент в пепел. Долохов обещал отдать записи мне, но нарушил слово! Он сдох, а я стараниями Поттера и МакКиннона жив. Теперь ты пришла ко мне кормить меня умными воодушевляющими речами. Я наслушался обещаний по горло, с меня хватит!
— Так вот почему ты был там.
— Разве? Послушать Поттера, так меня там не было.
— Что ж, это многое объясняет…
Драко выдохся.
Ему было жарко в этом неуместном шарфе. Он развязал его, перестав скрывать раны, которые оказались не такими и страшными, как боялась Гермиона. Время лечит.
— Зачем ты сюда пришла?
Грейнджер с задумчивым видом постучала пальцем по губам и сказала:
— Соскучилась.
Малфой удостоил её странным взглядом, в котором смешались опаска и надежда.
— Если бы записи Гриндевальда всё-таки достались тебе, что бы ты с ними делал? — внезапно спросила Грейнджер.
— Отдал бы их тебе, — ответил Драко, от неожиданности вопроса позабыв о сердитом тоне.
— Только чтобы я их расшифровала?
Малфой тихо застонал, возмущённо посмотрев на неё.
— Конечно же, нет! Не такое уж я чудовище. Мы бы вылечили всех! И сказал я это не только для того, чтобы тебе понравиться.
— А ты, значит, хотел бы мне понравиться? — с улыбкой поинтересовалась Гермиона. — Почему? Потому что я тебе нравлюсь? — спросила она напрямик. Пришло время взять власть над своей судьбой.
От изумления Драко потерял дар речи. В его светлых глазах словно билась растерянная детская душа.
— Думаю, да, — сказал он после размышлений. Неприлично долгих, по мнению Грейнджер, но это было уже неважно.
— Да, — уверенно повторил Малфой. — Очень.
— Хорошо, — просто сказала Гермиона и глубоко, свободно вздохнула. Казалось, в её сердце раздался победный марш, но это малиновка стучала клювом в стекло стакана. Ещё одна жертва, очарованная ароматом фруктового лакомства.
— Этот персиковый сок — настоящая сказка! — проговорила Гермиона, взглянув на неё.
— Что? А-а… Да. Уж получше твоего подгоревшего шоколада.
— Угостишь меня ещё?
Губы Драко тронула тёплая улыбка.
— Идём.
Грейнджер взяла его под локоть.
Малфой вынул руку из кармана и разжал ладонь. Он так сильно стискивал в ней монету, что на коже остался след.