- Да какая это девочка, это - Танька, - пожал плечиком сын, - а крыса и не взаправдашняя была, а тряпочная.
- Всё равно, так больше не делай, - Зина провела ладонью по мягким вихрам.
- Ладно, не буду! - сорванец отвернулся, Зина поняла, что он всё равно будет.
Ну разве сможет она променять это вихрастое чудо и мужа, то есть свою семью, на кого-то другого, будь он хоть трижды красавец. Ни за что! Завтра она скажет Глебу, что встречаться им больше не стоит.
Но на следующий день всё повторилось поновой, обещание, данное самой себе, было отодвинуто на задворки сознания, они с Глебом провели замечательный вечер в ресторане. В этот вечер было всё, ласковые слова, прикосновения и даже поцелуй, такой мимолётный, неглубокий, но от которого у Зины затрепетало сердце и случился спазм в животе. Зина поняла, что до морального падения остаётся всего ничего и решила поделиться всем с Машкой, давней подругой и авантюристкой.
Маша считала, что проводить жизнь в вечном замужестве - это преступление перед личностью. Поэтому трижды была замужем и намеревалась выскочить вновь, находясь в поисках походящей кандидатуры. Она утверждала, что любой индивид нуждается в сильных эмоциях, а чтобы их постоянно иметь, нужно разнообразие. В её понятии это разнообразие сводилось к единовременным отношениям минимум с двумя мужчинами - в идеале мужем и любовником. В этом разрезе нетрудно было представить, что подруга может Зине насоветовать, но Зина всё равно решила с ней поделиться. Во-первых, излить душу - не последняя потребность у женщины, во-вторых, Маша, несмотря свою на взбалмошность, была вовсе не глупой и могла что-нибудь подсказать.
Они встретились в их излюбленном месте - уютном кафе на углу улицы, договорились позвать Иру, ещё одного члена тайного ордена под названием “бывшие однокурсницы и подружки до гроба”. Маша называла Иру нейтрализатором, мол, твоя, Ирка, фригидность, действует на меня как тормоз, в том смысле, что компенсирует мою сексуальную необузданность. Ира не обижалась, давно привыкнув к подобным нападкам, а только поправляла Машу: мол, это не необузданность, а неразборчивость. Дальше разговор шёл в стиле мягкого переругивания, Зина получала от этого несказанное удовольствие, в это время она отдыхала душой. Да и Ира с Машей, наверное, тоже.
Если отбросить в сторону Машино ёрничание, то она была где-то права - Ира являлась её полной противоположностью. Моралистка до мозга костей, она не разделяла Машиных взглядов на отношения с мужчинами, считая их чересчур вольными. Одевалась она строго, как правило, в деловой костюм, неизменные очки придавали суровости, а стянутые в пучок волосы делали её похожей на учительницу или на чиновницу из собеса, из-за этого её всегда хотелось назвать по имени-отчеству: Ирина Михайловна. Она имела мужа и двоих замечательных дочек.
- Нет, девки, - вздохнула Маша, когда их троица заняла столик возле окошка, - всё-таки скучно мы живём.
- Мне, например, не скучно, - вздохнула Ира, - целый день только и крутишься.
- Да уж ты-то, - махнула на неё Маша, - о тебе и речи-то нет, ты человек конченный, считай, предклиматический.
- Зато ты у нас - всех путан за пояс заткнёшь!
- Ой, заткну, - вздохнула мечтательно Маша, - куда им до меня, горемычным. А ты по-прежнему стоишь на моральных платформах или чуточку развратилась?
- Не бойся, не развратилась, - заверила её Ира.
- И как только с тобой Пашка живёт? В постель чай только по выходным и ложитесь, и поза, наверное, миссионерская.
- Какая надо, такая и поза! - отрезала Ира.
- Девочки, - встряла в спор Зина, - не ссорьтесь.
- Так это она вон, - Маша ткнула пальчиком в сторону оппонентки, - психует, а я, между прочим, о её здоровье пекусь.
- Чего!? - Ира сморщилась так, будто сжевала червя.
- Того! - передразнила её Маша. - Я вот читала, что если хотя бы раз в день испытывать оргазм, то до ста лет можно дожить, как не фиг делать!
Зина попыталась представить, как столетняя Маша получает оргазм, сознание выдало какое-то непотребство, Зина прыснула.
- Чего ржёшь-то? Я ж серьёзно - научно доказанный факт, между прочим!
- Может, ещё расскажешь, как его доказывали?
- И расскажу, - зачем-то понизила голос Маша, - учёные взяли и провели опыт на обезьянах...
- А в качестве самки пригласили тебя, - закончила за неё Ира.
- А что, сплошная экзотика и никаких тебе комплексов.
- Машка, ты неисправима, - улыбнулась Зина.
- Во-во, - поддакнула Ира, - горбатого только лопата исправит.
- Колись, чего звала, - не обращая внимания на последнее замечание, обратилась Маша к Зине, - я ж вижу - глазоньки-то блестят, не иначе хахаля завела.