Зайдя в кабинет, инспектор поздоровался с располагавшимся за столом начальником и уселся на предложенный ему стул. На столе перед Волковым лежал написанный Яреевым протокол. Отношения между начальником отделения и инспектором были хорошими, и поэтому Яреев растянул губы в улыбке.
Волков спросил:
— Сережа, ты что, издеваешься надо мной?
— Что вы, Василий Юрьевич, разве я могу? — сделал удивленные глаза Яреев.
— А как тогда назвать вот это? — Волков взмахнул бумагой.
— Протоколом осмотра места ДТП.
— Да? Давай я его прочту вслух.
Подполковник надел на нос очки и принялся громко читать документ, периодически посматривая на Яреева:
— На асфальте имеется в наличии нашлепка животного происхождения. Предположительно — собака серо-буро-рыжей масти. Ошейник отсутствует. В осколках челюстей намордник не обнаружен, что позволяет сделать вывод о бездомности трупа, бывшего десять минут назад животным. Пол определению не подлежит ввиду размазанности гениталий по дороге.
Волков отвлекся и спросил:
— Это что такое? Что за бред?
— Это правда, — ласково произнес Яреев.
Подполковник принялся читать дальше:
— Высота в холке, предположительно, пятьдесят сантиметров. Длина туловища около двух метров… Это собака или удав?
— Я ж не виноват, что ее раскатало в длину. Что увидел, то и описал.
— Возраст и количество конечностей установить не удалось, — продолжал Волков, — порода — дворняга. Предположительная кличка — Подполкан… Это что такое?
— Там же написано — предположительная кличка.
— А почему не Полкан?
— До Полкана ростом не вышла собака. А для Подполкана — в самый раз.
— Это ты надо мной издеваешься?
— Что вы, Василий Юрьевич, кроме вас — подполковников навалом. На свой счет не принимайте.
Волков тяжело посмотрел на Яреева. Тот сделал невинное лицо. Подполковник принялся читать дальше:
— Труп животного утилизирован в установленном законом порядке посредством мусороуборочной машины, дабы предотвратить надругательство над телом собаки, которое может последовать со стороны любителей корейской кухни, ворон и других хищных и беспринципных существ.
Волков отложил лист в сторону и тяжко вздохнул:
— Уф… Ну как можно было накорябать такую ахинею?
— Вы же сами требуете подробного описания, — сказал Яреев. — Вот я и постарался.
— Ты уже не первый раз стараешься. В компании «Югстрах» у директора в кабинете на стене висит ксерокопия подобного протокола. Там написано, что «ворона, спикировав с использованием тактики люфтваффе, вышла на бреющий полет, скорректировала по прицелу курс и с боевым криком „Банзай“ воткнулась в центр декоративной решетки, тут же протаранив клювом радиатор вражеского автомобиля». Твоих рук дело?
Яреев довольно зажмурился и сказал:
— Василий Юрьевич, что вы от меня хотите? Сами желали подробностей. Вот и наслаждайтесь.
— Еще раз подобное прочту, переведу тебя к себе в отделение. Будешь протоколы в компьютер заводить. Писать не придется. Понял?
— Договорились. Разрешите идти?
— Иди. Видеть тебя — сил нет! И читать тоже…
Яреев, довольно насвистывая себе под нос, отправился получать оружие.
7
Вторую смену подняли по тревоге в десять часов утра. Оказалось — прилетел министр внутренних дел. Он с почетом проехал по задушенному пробками городу, прибыл в главк и торжественно отправил на пенсию начальника ГУВД. Потом сопроводился обратно в аэропорт.
Прибытие главного шефа — всегда праздник для инспекторов. Никакие президенты и патриархи в счет не идут. Поэтому город задыхался в заторах особенно качественно. Зато марка была продемонстрирована на высшем уровне.
Инспекторы министра не любили (а кто, спрашивается, их любит?). Несколько лет назад с его подачи вышло два документа, потрясшие всех своей ахинейностью. Первый из них — кодекс чести. Пафос этого документа был прекрасен. Сразу чувствовалось, что писался он референтской и, скорее всего, женской рукой.