Личному составу эта история пришлась по душе и новый генерал начал пользоваться уважением. Но недолго. Квинтовский распорядился усилить борьбу с наглухо тонированными машинами. Начальники и инспекторы рьяно принялись за дело. Генерал же крайне непоследовательно приказал заклеить все свои служебные автомобили полностью.
Изя по этому поводу возмутился:
— Ну на фига, спрашивается, тонировать передние стекла, если он все равно постоянно сзади сидит? И как его назвать после этого?
Кривцов, смеясь, ответил:
— Если человек хочет исправить окружающий его мир к лучшему, он непременно должен начать с себя. Иначе не стоит и стараться. А в данном случае, как я и говорил, ничего хорошего не предвидится. Все они одинаковы. Что новые, что старые. Одной дулей крещены. Я, например, перестал приставать к тонированным машинам. Обидно, когда водители тебе в рожу тычут фотографиями генеральских членовозов, заклеенных наглухо пленкой…
Наступило лето. С первого июня всех инспекторов опять вырядили в белые рубашки. Состояние нервозности никуда не улетучивалось, а плавно нарастало. До первого августа предстояло дружно перейти из милиции в полицию. Ожидались какие-то экзамены на профессиональную пригодность, и сдачи зачетов по физической и огневой подготовкам. Клейман написал заявление о выходе на пенсию, помахал всем ручкой и был таков.
Во время последнего заседания кафедры он сказал:
— Я свое Родине отдал. А вы — трудитесь-провалитесь. Валите на пенсию, пока полностью идиотами не стали. Помните мои слова!
Яреев также сообщил об уходе, но в конце июля, чтобы получилось ровное количество выслуженных лет. Кузнецов в ответ на это заявил, что раз так, придется сдавать зачеты вместе со всеми. Яреев принялся учить «Закон о полиции».
В один из июньских дней после развода Царь оставил роту в актовом зале и устроил мини-экзамен.
Он сказал:
— Я вам всем еще два месяца назад дал команду выучить наизусть применение оружия согласно новому закону. Сейчас проверим, как вы это сделали.
Из всех инспекторов, заступавших во вторую смену, рассказать нужную статью смог только Яреев. Царь, недовольно морщась, спросил:
— И как же тебе это удалось? Поделись опытом.
— Как-как, — громко ответил Яреев. — Я положил «Закон о полиции» в туалет. Как ни засяду туда — он под рукой. Пару пунктов выучу, на следующей отсидке повторю. Вот так за неделю и осилил.
Царь принялся орать:
— Я вас всех предупреждал, что применение оружия нужно знать назубок! А вам все по барабану! Вот теперь слушайте меня. Сегодня я продлеваю вам смену до трех ночи. Так будет каждый день, пока не выучите требуемое!
Яреев сидел и блаженно улыбался. Царь хитро прищурился и добавил, обращаясь к нему:
— А ты почему улыбаешься? Типа, выучил все — и отвяжитесь от меня? А кто учить молодых сотрудников будет?
Яреев, догадавшись, что Царь готовит к применению очередную подлость, ответил:
— Учить молодых входит в обязанности командиров. Вы за это зарплату больше инспектора получаете.
— Ах, так?! — взвился Царь. — А о коллективном методе воспитания слыхал? Ну, так вот, будешь работать как все — до трех ночи. Если не можешь всем набить морды, посмотри в глаза, пусть им будет стыдно!
Яреев никому в глаза смотреть не стал, поскольку понимал всю бессмысленность этого занятия. Он просто встал без команды и покинул зал. Царь орал что-то вдогонку, но инспектор не обратил на вопли никакого внимания. Он вышел из ворот подразделения, в ларьке у бабы Зины купил два бутерброда с сосисками и с удовольствием их съел.
Вечером в кабинете командиров взводов состоялось очередное заседание кафедры. Клеймана с успехом заменил Изя, который стал иногда попивать пиво. В этот день набрали сушеной тарани и решили пройтись по пенному холодному напитку. Ответственный по роте, коим являлся капитан Хайретшин, сожрав кусок икры, расхотел ехать домой и ожидаемо присоединился к компании. Не пили пиво двое: ночной ответственный Завалов и Кривцов, который единолично употреблял водку.
По словам последнего выходило, что пиво — абсолютно беспонтовый напиток. Чтобы Леньке достичь состояния умиротворенности, ему необходимо было выпить литра четыре. Такое количество жидкости не вмещалось в его тощее аристократическое тело. А водка — совсем другое дело. Поэтому он купил бутылку, кусок колбасы, хлеба и пару соленых огурцов.