Конец третьей части.
Заключение
Июль 2011 года
1
В окружном пенсионном фонде Клейман, собравший все необходимые документы, сидел на стуле перед важной старой грымзой. Та внимательно изучала каждую бумажку в принесенной бывшим инспектором пачке. Рядом с ними — за соседним столом — между одной из служащих и дородной пожилой армянкой происходил следующий разговор.
— Согласно предоставленным справкам, вы переехали из Армении в Россию несколько лет назад и получили гражданство. После этого вы где-нибудь работали?
— Нэт, — с акцентом ответила женщина.
— А в советское время, проживая в Армении, работали?
— Нэт, — повторила армянка.
— То есть: вы никогда и нигде официально не работали?
— Офицьялно, не офицьялно… Вапще нэ работал. Домохазайка я.
— Тогда вам будет начислена минимальная пенсия в размере четырех тысяч восьмисот рублей в месяц.
Клейман подпрыгнул на стуле как ужаленный. Лицо его резко покраснело и он, обращаясь к старой грымзе, громко сказал:
— Посмотрите мою трудовую книжку! Я с пятнадцати лет в колхозе землю пахал. Потом в армии служил, потом всю Россию на КАМАЗе объездил. Потом восемнадцать лет в милиции нервы мотал. И у меня пенсия назначена — четыре тысячи пятьсот рублей! А она ни черта всю жизнь не делала, и у нее больше! Как это может быть?!
Служащая оторвала от бумаг взгляд и ответила:
— Вот такое у нас государство. А чтобы вам не так обидно было, сообщаю — наш президент распорядился доплачивать милицейским пенсионерам по одной тысяче рублей в месяц из специального фонда.
— Вот это да! — Клейман изобразил на лице удовольствие и, зажмурившись, продолжил, — какое счастье привалило! Теперь у меня пенсия будет на целых семьсот рублей больше, чем у любого российского тунеядца!
Грымза сказала:
— Вы свободны. Пенсия вам начнет выплачиваться уже в следующем месяце.
Клейман встал, развернулся, и со зверским от злости лицом смело шагнул в гражданскую жизнь.
2
Полк проходил проверку. Сдавали физо, огневую и служебную подготовки. Два месяца ранее было то же самое. Но тогда была плановая весенняя проверка, а сейчас — экзамен на поступление в полицию. Пока прибывал личный состав, за углом тира мирно беседовали Яреев, Алмазов и Баркасов.
Изя возмущался:
— Достали, блин! Весной же сдавали!
— Еще и осенью будете сдавать, — сообщил Яреев.
— А ты не будешь? — спросил Баркасов.
— А я рапорт на отпуск написал. С последующим выходом на пенсию. С первого августа будете порядок охранять без меня.
— Тогда что ты тут делаешь? Я б послал всех подальше.
— Ты что! Мне было объявлено под роспись, потому я решил не выпендриваться. Явка строго обязательна. Царю нужно максимальное количество сотрудников. Надо же отмазать отсутствующих блатных.
— Каких блатных? — Юрик удивленно округлил глаза. — Сказали, все будет строго. Проверку пройдет каждый сотрудник.
Подошедший сзади Батон, услышав произнесенную Баркасовым фразу, заржал во весь голос.
Отсмеявшись, он сказал:
— Я сейчас увидел состав приемной комиссии. Они собрались на плацу перед тиром. За пятнадцать последних лет ни одно лицо не поменялось. И председатель тот же. И если предыдущие проверки обходились по штуке с носа, думаете, эта будет бесплатной? Не угадали! Пойдемте строиться. Там уже Кузнецов с Хайретшиным деньги собирают.
Яреев с Батоном показали Кузнецову дулю и денег не дали. Стреляли они хорошо, теорию знали лучше всех. В итоге все сдали сами, в том числе и физо (на трояки, правда, но какая разница?).
Впервые в билетах по служебной подготовке появились вопросы по русскому языку. Яреев долго смеялся над этим фактом. Как потом оказалось, из всей роты сдали этот зачет только он, Батон и Кривцов. Остальные (в том числе и Изя) принялись дополнительно отклюживать Петровичу и Авиатору денежные суммы.
Абакумов с Яреевым собирались уже уехать со стадиона, но Кузнецов опять прицепился к ним со словами:
— Сдайте деньги!
— Ни фига не сдадим, — сказал Батон.
— Да поймите, я должен собрать определенную сумму исходя из количества присутствовавших человек!
— Вот и собери недостающее с отсутствующих, — предложил Яреев.