Пока Яреев раздумывал о способах Гришкиной работы, тот продал Микаеляна и уже махал в форточку рукой, дескать — поехали. Сергей уселся в патрульку, и они отправились ловить пьяных.
Цапов довольным голосом рассказывал:
— Вот дурак! Если б не гавкался, отделался бы пустяковым штрафом за рядность. А так пришлось ему выложить сумму, в двадцать раз большую. Учись работать, Серега, и у тебя все будет! Надо уметь общаться с людьми. А лучше всего — сталкивать их лбами. У меня это хорошо получается. Кстати, сталкивание лбами — довольно интересная и приятная штука.
Через полчаса Яреев выловил пьяного в хлам черкеса, который на старой «Волге» пытался прокрасться в свой любимый аул. На вопрос Цапова, какого лешего черкес, будучи мусульманином, нарушает установки ислама, тот ответил:
— Ночь. Темно. Аллах спит, не видит.
Денег у него с собой не нашлось, и потому инспекторы загнали «Волгу» на штрафстоянку, а Асланчерия (так звали черкеса), свозили на экспертизу, после чего отобрали у него права.
Экипаж хотел было вернуться на маршрут, но по рации прозвучала команда дежурного по полку, которая звучала так: «Внимание! Всем патрулям активизировать работу!» В переводе с официального языка это означало, что необходимо срочно купить водки с закуской и немедленно прибыть в подразделение. Цапов с Яреевым заехали в ночной магазин и с включенными маячками прилетели в полк.
Они успели вовремя. У одного из инспекторов случился день рождения, и потому вся вторая смена собралась в боксах. Закуску разместили на капотах машин, и принялись отмечать вышеназванный праздник.
Приблизительно в это время начали происходить большие перемены. Но самая главная из них — перестали давать квартиры. Если кое-кому и удавалось получить жилье, такие счастливчики были командирами высшего эшелона. В остальном — форменную одежду, запасные части на автомобили и даже деньги на бензин выдавали пока исправно, хотя иной раз и случались перебои. Форма стала другой. Шинели, тулупы, сапоги ушли в прошлое, а новая одежда поменяла цвет с серого на синий.
Командиры взводов свистели сами. Это было связано с боязнью попасть под статью, благодаря которой за групповое деяние припаивали гораздо бо́льшие сроки. Поэтому командиры взводов, подъезжая к своим экипажам, говорили:
— Так. Всех нарушителей ко мне!
Инспекторы минут двадцать таскали нарушителей в патрульку начальника. Потом командир уезжал к следующему патрулю. Но раз в неделю каждый экипаж получал двадцатилитровую канистру и привозил ее полной бензина. Это действие не считалось зазорным и приравнивалось к «борзым щенкам», которые, как известно из классики, к взяткам никакого отношения не имеют.
Взводом, в котором служил Яреев, командовал заслуженный ветеран Николай Васильевич, служивший в ГАИ еще во времена Брежнева и потому никак пенсии не боявшийся (типа — если выгонят, значит, действительно пора). Он был покладистым и спокойным человеком.
Книгой нарядов, которой он заведовал, пользовались достаточно демократично. Если инспектору были нужны выходные дни в определенные числа месяца, он брал книгу, которая всегда лежала на столе в кабинете начальника, и карандашиком записывал нужные даты. Командир взвода переписывал пожелания, и наряд печатался так, как было нужно сотрудникам. Если что-то не получалось (рейдовые мероприятия, сопровождение прибывших министров и т. п.) инспекторы всегда ставились в известность.
За это командира взвода сильно уважали, так как в соседних подразделениях даром выходные не раздавались, а книги нарядов считались совершенно секретными документами и в руки личного состава не попадали. В связи с этим каждый из инспекторов считал своим долгом хотя бы раз в неделю подарить командиру бутылку водки или несколько банок хорошего пива, а бывало, что и палку только что отжатой у барыг колбасы. Так бы и жили, спокойно и тихо, но…
Полк, в котором было уже более шестиста сотрудников, требовал реорганизации. В город входили семь основных дорог. На ключевых местах построили семь стационарных КПМов и сформировали батальон, обслуживающий эти посты. Появились новые командные должности: командир батальона, три заместителя (по службе, по работе с личным составом, по транспортно-хозяйственной части), начальник КПМ и заместитель начальника КПМ.
Кроме батальона сформировали две роты, в каждой из которых было от двух до трех взводов, а в последующие годы довели число рот до четырех. Появились должности: командир роты, заместитель по службе, заместитель по работе с личным составом (куда ж от замполитов денешься?) и заместитель по транспортно-хозяйственной части. И еще одна должность — заместитель командира взвода. Офицерская!