Я представила себе кабинет в салоне, его дизайн, и мне захотелось написать картину в стиле импрессионистов. Конечно, до Мане и Ренуара мне далеко, и я никогда не работала в такой манере, но нужно же когда-нибудь попробовать. Поэтому, я смело взяла кисть и нанесла первый мазок.
Работали мы долго. Дашка уже ныла и стонала. Но я была неумолима. За работой не заметили, как начало темнеть.
— Все, на сегодня достаточно. Завтра с утра, часов с десяти, будешь опять мне позировать. После обеда пойдем в милицию сдаваться, — устало пошутила я.
— А что мне там говорить? — спросила подруга, одеваясь.
— Все, как было. Только про гадание я, думаю, не надо. А то подумает, что мы две дурочки.
— А про деньги?
— Надо, вдруг твоего Алексея кто-то шантажирует.
— Господи, да чем его шантажировать? Он что, директор завода или бизнесмен какой-то. На своей, раздолбанной машине гоняет по вечерам, вот и весь бизнес.
— Может у него темное прошлое. И что ты о нем, конкретно, знаешь?
— Много чего знаю: родителей его, кстати, папа с мамой, разошлись. Живут отдельно.
— Нет, про папу с мамой не надо. Я имела в виду его личную жизнь.
— Учился на юридическом и не закончил, бросил. Влюбился в меня, женился.
— Вот. Все твои знания. Раз учился на юриста, значит, знает законы. Может, он охранником работал и узнал какую-то тайну своего шефа.
— Фу, Муська, ну и фантазерка ты. Никаким охранником он не был. Работал участковым милиционером. А когда бросил учебу, его с работы и попросили. Без образования он не имел право занимать эту должность.
— Вот, значит, его выкрал местный авторитет, на участке которого он работал.
— Если бы его выкрали, давно запросили бы выкуп. А звонка по этому вопросу не было.
— Да, не сходится. Все равно, нужно продумать все варианты.
Так, беседуя, мы прошли в дом. Приготовили ужин себе и Марго.
— Бедная моя собачка. Хозяйка у тебя плохая. Целый день на Маргошеньку не обращает внимания. — Все это я говорила своей псине, прижимая ее, и целуя в душистую мордочку. А та, видя, что я виновата, стала сразу из меня веревки вить. И на руки ко мне лезет. И покусывает. И прыгает, чуть ли, не на стол. Еле угомонилась и принялась за еду. В саду стукнула калитка, и на тропинке показался Костя.
— Привет, девчонки, — крикнул он нам в открытое окно.
Мы радостно заулыбались и замахали ему руками с таким воодушевлением, будто мы были на необитаемом острове, а это наш спаситель и приплыл нас спасать. Все-таки природа очень умна. Она создала два рода — мужской и женский, что бы они радовали друг друга. Потому что, с приходом Кости, у нас с Дашкой сразу поднялось настроение, нам стало весело. Шуточки и остроты полились рекой, мне захотелось пуститься в пляс. У меня была такая радость, что, не дожидаясь, когда Костя войдет в дом, я кинулась ему на встречу. Прыгнула и повисла на нем, обхватив его за талию своими ногами.
— Девчонки, а я вам купил шампанское, — целуя и неся меня, говорил Костя, — что будем отмечать?
— Удачный день. У меня интересный заказ. У Дарьи премьера в виде натурщицы. Ты рядом. — Я была так счастлива, что не заметила, как подруга, тайком, смахнула слезу с глаз. Влюбленные эгоистичны. Они не видят ничего вокруг себя.
— Дашка, милая, не плачь. Все будет хорошо. Ты же знаешь, за дождем всегда светит солнце. Мы найдем твоего Лешу. — Я обнимала свою любимую подругу и целовала. — Ну, не обращай на нас внимания. Хочешь, пока не найдем твоего любимого, я ни разу не взгляну в сторону Кости. Даю тебе слово. Хочешь?
— Э, девчонки, я так не играю, — завопил Костя, и принялся нас тормошить и щекотать. Мы завизжали. Маргоша тоже на нас прыгала и гавкала. Получилась — куча мала.
— Нет, ребята. Не надо никаких жертв. — Отдышавшись, сказала Даша. — Глядя на вас, я просто растрогалась. Настоящие чувства всегда пробивают слезу. Все нормально. Так и должно быть. Где-то любовь появилась, а где-то пропала. Закон физики.
— Не хочу таких законов. Мы твою любовь найдем, во что бы то ни стало. Кстати, ты же работаешь. Как мы пойдем завтра в милицию.
— Разве я тебе не сказала, у меня отгулы остались от отпуска. Вот мы их с пользой и проведем.
Дашка уехала, а мы сели смотреть телевизор. По новостям рассказывали о какой-то выставке географических карт в историческом музее. Я, краем уха, слышала, что есть даже карты дореволюционные. Их принесли в музей коллекционеры. Мне стало любопытно, что же такого интересного в этих картах. Я взглянула на экран.
Знакомое чутье сыщика зашевелилось в носу. Маленькие буквы, ничего не разглядеть. Я подошла поближе к телевизору. Показывали карту, на которой проходила какая-то линия, и старым стилем было написано: «Сухой яръ».
— Вот он, — я заорала так, что Костя дернулся, а Маргоша, сидевшая у него на руках слетела на пол и загавкала. — Вот он этот Яр. Нужно срочно звонить Дашке.
— Никуда не звони. Она спать не будет от нервов. Завтра встретитесь и ты ей расскажешь. А мне сейчас объясни, что это за место такое.
Я подумала, что Костя прав. Спешить не надо. Лучше все обдумать, как следует.
Уже спал Костя, храпела в соседней комнате Марго, а я лежала без сна и составляла планы на завтра.
На следующий день к районному отделению милиции мы подошли около четырех часов. Немного опоздали. С утра день был занят. Сначала провела Костю на работу. Потом пришла Дашка позировать. Стонала, что у нее болят ноги, и можно ли ей сидеть на стуле, а не стоять. Ныла, что в спине кол, а в коленках гвозди. В общем, позировала она с долгими перерывами. Время пролетело незаметно. Не успели оглянуться, как часы пробили три раза. Мы с Дашкой быстро перекусили и пулей полетели в милицию, благо она находилась в соседнем квартале.
Это было двухэтажное здание довоенной постройки. Дверь открыта настежь. Несколько милиционеров стояли на крылечке и курили. Я почувствовала, как Дашка взяла меня за руку. Ладонь у нее была сухая и горячая. Оглянувшись на подругу, я ей слегка подмигнула, как бы подбадривая. Мы зашли в помещение. За стеклянной перегородкой сидел дежурный.
— Не подскажете, в каком кабинете находится Станицкий Владимир Николаевич?
— Вы с ним договаривались о встрече?
— Да.
— Сейчас узнаем, — и он позвонил по какому-то номеру телефона, о чем-то переговорил и направил нас на второй этаж в кабинет под номером семь.
— Счастливое число, — проговорила Дашка, когда мы поднимались по лестнице, — может, повезет.
— В чем, — спросила я, и смеясь добавила- может не посадят.
— Свят, свят, свят, — перекрестилась подруга, и мы, подталкивая друг друга, подошли к кабинету, на табличке которого было написано: «Оперуполномоченный уголовного розыска майор Станицкий В. Н.». Постучав, и ничего не услышав в ответ, мы открыли дверь и зашли в кабинет.
За столом сидел симпатичный мужчина среднего возраста. Крепкого телосложения. Соколиные брови, карие глаза в оправлении густых темных ресниц. Под носом рыжеватые подкрученные казацкие усы. Черный кучерявый чуб развевала мощная струя воздуха вентилятора. Ему бы нагайку в руку и шашку и «Казак лихой, орел степной». Вылитый донской атаман. К тому же он гекал и шокал.
— Ну шо, девчата, опаздываете. Я вас ждал на три часа, а сейчас сколько? — косясь на нас прищуренными глазами, спросил Владимир Николаевич.
— Извините, но так уж получилось, — ответила я.
— Хорошо, извинения приняты. Присаживайтесь и рассказывайте, шо там у вас за проблема.
— Вот у нее пропал муж, — показывая на Дашку и садясь на стул, произнесла я.
— Больницы все обзвонили?
— Нет, мы знаем, что с ним ничего травматического не случилось, так как он тайком приходил домой.
— А зачем я вам понадобился, если ваш муж домой ходит?
— Ну, это нам так кажется, что ходит. А на самом деле он пропал, и его уже больше недели нет.