Улица нашего района не длинная, состоящая только из частных домов, с прилегающими к ним земельными участками. Поэтому уже с утра почти все жители ковырялись у себя в земле, и я с радостью со всеми здоровалась. Заканчивалась улочка пустырем, на котором мальчишки гоняли мяч, собачники дрессировали своих питомцев. Раз уж мы здесь оказались, преподам несколько уроков своей Маргоше.
— Дорогая, — сказала я, — видишь эту палочку, сейчас я ее брошу, а ты мне ее принесешь, поняла?
Марго вся дрожала от возбуждения, чувствуя, что с ней сейчас будут играть. Она громко гавкнула и подпрыгнула от нетерпения. Я дала ей понюхать эту палку и сильно размахнувшись, бросила ее довольно-таки далеко. Маргоша сорвалась с места и пулей помчалась за ней вслед. К чести сказать, нашла она ее быстро, но отдавать не хотела, бегала, прыгала с этой палкой во рту. Слюна капала с языка, но палочку эту так и не отдала, гордо, как трофей, она пронесла ее вдоль всей улицы к нашему дому. И только во дворе, бросив ее под яблоней, Марго успокоилась и улеглась на землю, вылизывая свои лапки. Молодец, умница, все свое несет домой, подумала я про нее со смехом. Хорошо, что, хоть, дохлых крыс не подкладываешь ко мне в постель, охотница ты наша.
Приняв душ и освежившись, я пошла на кухню. Положила в мисочку собаке еду, села за стол позавтракать. Включила телевизор посмотреть, какие у нас в городе новости, а то с этой любовью я совсем отстала от жизни. Передавали страничку искусства. Оказывается в нашей художественной галерее сейчас выставка местных художников под названием «Эра амазонии». Интересно, что это за лабуда? Нужно обязательно ее посетить. Ну а пока я сама хочу что-то изобразить.
Надо сказать, что когда я покупала дом, то меня привлек еще и довольно-таки большой участок земли, на котором уже стоял гараж и, так называемая, летняя кухня, представляющая собой маленький, отдельно стоящий, домик с одной, метров двадцати пяти, светлой комнатой. Я сразу решила, что здесь будет моя студия. Отопление, вода и электричество были уже проведены, мне осталось сделать только косметический ремонт.
Зайдя в студию, я ощутила запах краски, увидела полотно, стоящее на мольберте. Руки у меня задрожали, в груди появилось чувство, что сейчас что-то произойдет. Я взяла кисть и нанесла первый мазок.
Что произошло потом, я помнила как во сне. Мазок за мазком я наносила на картину краску всевозможных оттенков и цветов, у меня сочетались даже не сочетаемые тона. То, что я увидела на холсте — это был выброс моих чувств, эмоций, моего состояния души. Никогда еще я такого не писала. Эта картина потрясла меня взрывом своих страстей, своей экспрессивностью. Казалось, что она сейчас вспыхнет тысячами искр, как фейерверк в темную ночь, как салют, что, невообразимой силы волна, сметет тебя сейчас, и ты окажешься неизвестно где и неизвестно в каком мире. Это была бомба. Я упала на диван как выжатый лимон. Двигаться у меня не было никакой возможности. Да, велика сила искусства, подумала я и провалилась в сон.
Проснувшись через некоторое время и оглядевшись по сторонам, я увидела свое произведение, залитое яркими лучами солнца. Интересно, который час? Взглянув на часы, я обнаружила, что уже шестой час, надо же, время заката, поэтому такой оранжевый оттенок у картины. Интересно, что скажет Костя, когда я ему ее покажу. Вполне отдохнувшая и счастливая, я вышла из своей студии и ахнула. Тропинка, ведущая к дому, была вся засыпана землей, везде были нарыты кучки, Марго лежала в ямке, махала хвостиком и радостно улыбалась.
— Что ты натворила, — закричала я в ужасе, — это же все теперь надо убирать, и зачем ты нарыла столько земли, что вообще ты тут прятала в этих ямках? — Я пошла в гараж, взяла метлу и, кое как, смела грязь с дорожки на землю. Нельзя оставлять собачку одну, она сразу творит непонятно что. А была такой послушной, у, вредина, и я помахала Маргоше кулаком, на что она радостно тявкнула и улыбнулась мне собачьей улыбкой.
Я вошла в дом и увидела на мобилке массу не принятых звонков, телефон в мастерскую я никогда не беру, у меня такое правило. Я не могу одной рукой творить, а другой отвечать по телефону. Несколько раз звонила Даша. Я сразу набрала ее номер.
— Машка, — заорала она в трубочку, — где тебя носит, целый день звоню, не могу дозвониться. У меня что-то происходит, а я не знаю что.
— Не кричи, говори спокойно и внятно. Что такого может произойти у ледяного айсберга, что бы он начал таять.
— Мне кажется у Леши неприятности, — заревела в ответ трубка.
— Так, перестань хныкать и расскажи все по порядку.
— А можно я к тебе приеду, по телефону всего не передать.
— Ты же знаешь, что ко мне можно приехать без предупреждения в любое время дня и ночи. Поэтому брось свои сантименты и дуй сюда.
— Сейчас буду, — хлюпнула носом Дашка и выключила телефон.
Теперь нужно позвонить Косте, а то он то же, наверное, волнуется. Я ведь не сказала ему о своих жизненных правилах.
— Костичек, ты только не волнуйся, у меня все в порядке, просто был творческий экстаз, и я не брала трубку, — быстро скороговоркой произнесла я.
— Ну, немного поволновался, конечно, но подумал, что ты оставила телефон дома, а сама где-нибудь по своим делам бегаешь. О плохом у меня даже мысли не было. Ты сейчас дома?
— Да.
— Никуда не уходи и не готовь ужин, посидим сегодня вечером в кафе. Отказ не принимается.
— Я бы с радостью, но ко мне сейчас приедет Дашка с какими-то необычайными новостями про своего Лешу, у нас будет женсовет, но все равно я тебя жду.
Ожидая подругу, я вышла на двор. Под окнами моей кухни был раскинут небольшой палисадник, засевала я его только декоративной травой. На нем стоял летний столик со стульями. Я накрыла его льняной скатертью, принесла бутылочку вина, клубнику, шоколадные конфеты, несколько бутербродов и присела на стул в ожидании Дашки.
Она не заставила себя ждать, прилетела на сумасшедшей скорости, резко затормозила и громко стукнула дверцей автомобиля. Как фурия влетела ко мне в калитку и с порога закричала:
— Машенька, Лёшенька пропал!
Сколько мы с Дашей дружим, я ни разу не слышала, что бы она его называла таким именем. Между нами она называла его всегда каким — нибудь словом среднего рода, ну например: если я звонила и спрашивала, что сейчас делает Леша, она отвечала: «Оно лежит» или «Это сидит на кухне». Иногда она давала ему имя Мчо, производное от слов Чмо или Мачо, догадывайтесь сами. Наверняка произошло что-то необычайное.
— Садись и рассказывай, — попросила я подругу и налила ей в рюмку вина. Дашка ее опрокинула так, как будто это была кока кола:
— Закусывать не буду, в рот ничего не лезет от нервов. Как ты помнишь, у нас вчера был сабантуй и на мой вопрос, что я пойду в ресторан, Лешка сразу согласился. У меня уже тогда закралось подозрение. Обычно он канючит, что ему будет скучно дома без меня, что бы я не задерживалась и, по- быстрее приходила, и что бы сильно не напивалась и не устраивала пьяная стриптиз, я это могу, ты же знаешь. А тут тишина, быстренько согласился и дал отбой. Но это мое подозрение как-то тихонько закралось и сразу успокоилось, не до того было. Весь офис гудел от возбуждения. Все строили планы и графики, кто и когда полетит отдыхать в Румынию. Не до Лешки было. Потом мы всей нашей дружной компанией завалили в крутой ресторан «У Бахуса», знаешь?
Еще бы, я его потому знаю, что там никогда не была. Цены, говорят, запредельные. А я такого характера, что никогда не заплачу за вещь дорогую цену, если она того не стоит. Дело принципа. Не хочу, что бы меня облапошивали и за дурочку держали.
— Напились мы на радостях до беспамятства, причем все без разбора. Если честно сказать, я смутно все помню. По моему, я целовалась с шефом, и его руки по мне все время шарили. Но все, как в тумане. Мне кажется, что я тоже его где-то щупала, что-то уж предмет моих ощущений был мне чем-то знаком. Короче, пьяная, кое как, я вызвала такси и поехала домой. Квартира была пустая, Леши не было. Я очень обрадовалась, что его нет. Не видит, в каком я состоянии. Не помню, как разделась и легла спать. Кровать подо мной напоминала мне карусель. Короче, все вокруг меня закружилось, и я провалилась в сон.