— Итак, мой друг, мы опять получаем наших двух мальчиков и можем радоваться этому, — сказал мистер Баэр, с сияющим лицом подходя к Джо и пожимая ей руку в знак поздравления.
— О Фриц, я так рада за Эмиля, и за Франца тоже, если только ты не имеешь ничего против. Ты знаешь Людмилу? Хороший это брак? — спрашивала миссис Джо, передавая ему чай и усаживаясь к нему поближе, словно приветствуя в нем свою опору и в радости, и в печали.
— Все идет отлично. Я видел девушку, когда ездил навещать Франца. Она была тогда еще маленьким, но милым и симпатичным ребенком. Блюменталь доволен, кажется, и мальчик будет счастлив. Он слишком немец в душе, чтобы жить вдали от родины, и он будет служить нам связующим звеном, а это мне очень приятно.
— А Эмиль в следующее плавание будет назначен помощником штурмана, разве это не хорошо? Я так счастлива, что повезло именно твоим мальчикам; ты стольким пожертвовал ради них и их матери. Ты не придаешь этому значения, мой друг, но я не могу этого забыть, — сказала Джо, взяв мужа за руку, как будто она снова была девушкой, а ее Фриц только что сделал ей предложение.
Он весело рассмеялся и шепнул ей, загораживаясь ее веером:
— Если бы я не приехал в Америку ради моих бедных малышей, я бы никогда не нашел свою Джо. Воспоминание о прошлых тяжелых временах очень дорого мне теперь, и я благословляю Бога за все то, что я потерял, так как в награду я получил свое счастье.
— Смотрите, смотрите! Здесь втихомолку идет страшный флирт, воскликнул Тедди, поглядывая за веер именно в этот критический момент, к великому смущению своей матери и к удовольствию отца, ибо профессор никогда не стыдился того факта, что считал свою жену лучшей женщиной в мире. Роб быстро выпроводил своего брата в окно, но он также быстро возвратился в другое, а миссис Джо захлопнула свой веер и держала его наготове как средство самозащиты от вторичного нападения своего непокорного сына.
Мистер Баэр поманил Ната чайной ложкой, и последний остановился перед ним с лицом, отражавшим почтительную любовь, которую он испытывал к своему благодетелю.
— Я приготовил тебе письмо, сын мой, к моим старым друзьям в Лейпциге. Они примут в тебе участие в этой новой жизни и могут быть тебе полезны, так как вначале ты страшно стоскуешься, Нат, и будешь нуждаться в утешении, — сказал профессор, передавая ему несколько писем.
— Благодарю вас, сэр. Да, я думаю, что сначала будет очень одиноко, покуда я не привыкну, а потом музыка и надежда на успех ободрят меня, — отвечал Нат, который со страхом и радостью покидал своих старых друзей в поисках новых.
Он был уже взрослым человеком, но голубые глаза смотрели все также открыто и прямо, холеные усы не могли скрыть бесхарактерной чёрточки, сохранившейся в углах рта, а широкий лоб ясно свидетельствовал о музыкальных наклонностях юноши.
Миссис Джо причисляла скромного, любящего и почтительного Ната к удачной, хотя и не блестящей, категории своих питомцев; Она любила его и верила в его добросовестность.
Покуда ее надежды не шли дальше этого, и все прочее предоставлялось заграничному воспитанию и привычке к самостоятельности, которые могли сделать из него лучшего артиста и более сильного человека, чем можно было предполагать.
— Я пометила все твое белье или, вернее, Дейзи сделала это, а как только ты соберешь свои книги, можно будет приступить к укладке, сказала миссис Джо, которая так привыкла снаряжать своих мальчиков во все стороны света, что не удивилась бы даже и экспедиции к Северному полюсу.
Нат покраснел при этом имени, или, может быть, лучи заходящего солнца, упав на его бледные щеки, заставили их вспыхнуть. А сердце его радостно сжалось от сознания, что метки на его скромном белье сделаны руками любимой девушки. Нат обожал Дейзи, и его заветной мечтой было пробить себе дорогу в жизни как музыканту и иметь право назвать ее своей женой. Эта надежда оказывала на него несравненно больше влияния, чем советы профессора, попечение миссис Джо и щедрая помощь мистера Лоренца. Ради нее он работал, ждал и надеялся, черпая свое мужество и терпение в своих мечтах о счастливом будущем, когда Дейзи будет хозяйкой в их собственном маленьком доме, а он обеспечит и озолотит ее своей музыкой.