Она продолжала работать ради детей, которые составляли главный контингент ее читателей, и прилагала все старания, чтобы удовлетворить их постоянное требование новых рассказов. Наконец возроптали и ее домашние, находя, что она в ущерб семье работает для других; здоровье ее пошатнулось, но она на некоторое время с радостью приносила себя в жертву на алтарь юношеской литературы, так как сознавала, что многим обязана своим маленьким друзьям, которые после двадцатилетних тщетных усилий наконец оценили ее. Но настало время, когда терпение ее лопнуло и, оправдывая свою фамилию на деле1[11], она удалилась в свою берлогу, яростно огрызаясь на всякого, кто осмеливался подходить близко. Семья забавлялась ее злоключениями и мало сочувствовала ей в ее испытаниях, но Джо начинала думать, что она попала в скверную историю, так как свободой она дорожила больше всего, а ее-то она и утрачивала. Жизнь на виду у всех скоро приедается, и Джо совершенно не была расположена к ней. Она находила, что никто не вправе предъявлять ей больших требований после того, как она щедрой рукой раздала бесконечное количество автографов, фотографий и автобиографических очерков. Художники увековечивали ее дом со всех сторон, а репортёры добивались свидания с ней, несмотря на свирепость, которую она напускала на себя в эти трудные минуты. Бесконечное количество школьников опустошали ее сад в поисках трофеев, длинная вереница любезных паломников обивала ее пороги, а прислуга через неделю просила расчет, не поспевая открывать двери на постоянные звонки. Муж был принужден охранять ее трапезу, а сыновья прикрывать ее бегство через окна, когда предприимчивые посетители входили без доклада в неурочные часы. Описание одного дня, может быть, даст представление о положении вещей и послужит некоторым извинением для злополучной женщины.
— Для ограждения несчастных писателей следовало бы ввести новую статью в международное право, — сказала миссис Джо однажды утром, вскоре после возвращения Эмиля, когда почта оказалась особенно обильной и разнообразной. — Для меня этот вопрос несравненно важнее, чем закон о литературной собственности,
так как время — деньги, а покой необходим для здоровья. Я же безвозвратно теряю и то и другое, перестаю уважать своих ближних и хотела бы укрыться где-нибудь в пустыне, если я даже в свободной Америке не имею возможности запереть свои двери.
— Охотники на Львов неумолимы. Им бы следовало поменяться местами со своей жертвой, тогда они, быть может, поняли бы, до какой степени они скучны, когда позволяют себе зайти для того, чтобы выразить свой восторг от прекрасного произведения, — сказал Тедди, раскланиваясь перед матерью, которая мрачно рассматривала двенадцать писем с просьбами об автографах.
— Мне ясно только одно, сказала миссис Джо решительно, — я не буду отвечать на подобные просьбы. Я послала по крайней мере шесть своих автографов этому мальчику. Он, наверно, торгует ими. Одна девочка пишет из школы; если я пошлю ей, то немедленно придется посылать и остальным. Все начинают с извинений за свою нескромность, зная, что подобные просьбы мне надоели, но они решаются обратиться ко мне, потому что я люблю мальчиков, или потому что им нравится моя книга, или потому что просит кто-нибудь один. Знаменитые литераторы бросают такие бумаги под стол, и, хотя мне с моими рассказами далеко до них, я все-таки последую их примеру, так как мне придется отказаться от сна и пищи, если буду отвечать всем этим милым глупышам. — И миссис Джо со вздохом облегчения смела со стола всю кучу писем.
— Я распечатаю остальные, чтобы ты могла позавтракать, милая мама, — сказал Роб, который часто исполнял обязанности ее секретаря. — Вот одно с Юга. — И, взломав крупную печать, он прочел:
Мадам! Так как Богу угодно было вознаградить ваши труды хорошим состоянием, я нахожу возможным просить вас пожертвовать нам некоторый капитал на расширение церковных построек. К какой бы партии вы ни принадлежали, я уверена, что вы щедро отзоветесь на подобную просьбу.
С совершенным почтением X. Y. Zavier[12].
— Напиши ей любезный отказ, голубчик. Все, что я могу раздать, идет нашим бедным здесь. В этом и заключается моя благодарственная жертва; Что дальше? — спросила миссис Джо, с любовью оглядывая свою уютную комнату.
— Восемнадцатилетний литератор просит разрешения поставить твое имя на романе, который он написал. После первого издания твое имя будет снято и заменено его собственным. Прекрасное предложение! Надеюсь, что ты не согласишься, несмотря на все твое пристрастие к молодым писакам.
11
Немецкая фамилия Баэр
12
Инициалы намекают, что имя и, следовательно, повод просьбы вымышлены автором письма