— Тем более вам следует быть осторожным. Разве вы хотите рано умереть или сделаться калекой на всю жизнь?
— О, нет, мэм!.. — Стаффи выглядел таким испуганным, что миссис Джо не могла очень обрушиваться на его грехи, за которые значительная доля вины лежала на ответственности его чрезмерно снисходительной матери. Поэтому, слегка ударив его по руке, как она делывала это в детстве, она сказала более мягко:
— Так будьте же осторожны. Лицо — отражение человека, и вам не может быть желательно, чтобы обжорство и невоздержание были написаны на вашем лице.
— Конечно, нет. Пожалуйста, предпишите мне режим, и я постараюсь его придерживаться. Я действительно толстею, и мне это не нравится. Кроме того, у меня начинается болезнь печени, и я страдаю частым сердцебиением и головными болями. Мама приписывает эти явления переутомлению, но они могут вызываться и чрезмерной едой.
Здесь Стаффи облегченно вздохнул, расстегнув пряжку своего кушака.
— Отлично; следуйте моим предписаниям, и через год вы будете человеком, а не овсяным мешком. Теперь, Долли…
И миссис Джо обратилась к другому подсудимому, который искренно раскаивался в своем посещении.
— Вы так же усердно изучаете французский язык, как и в прошлом году?
— Нет, мэм, мне надоело, то есть я занимаюсь теперь… греческим, — ответил Долли, недоумевая, что может означать этот странный вопрос.
— О, он изучает французский язык только в романах и оперетке, когда она бывает у нас, — сказал Стаффи, наивно подтверждая сомнения миссис Джо.
— Так я и думала, и об этом мне хотелось поговорить. Тед, с ваших слов, Долли, неожиданно загорелся желанием изучать французский язык таким же путем. Я побывала сама в оперетке и убедилась, что там не место приличному юноше. Ваших студентов было очень много, и я с удовольствием заметила, что наиболее молодым было так же стыдно, как и мне. Старшие очень веселились, и когда я выходила из театра, то видела, что они поджидают этих намалеванных девиц, собираясь с ними ужинать. Вы когда-нибудь с ними ездили, Долли?
— Один раз.
— Вам понравилось?
— Нет, я очень рано вернулся, — заикался Долли, причем лицо его приняло цвет его галстука.
— Я рада, что вы еще не потеряли способности краснеть, но вы скоро ее утратите, если пойдете этим путем. Общество подобных женщин сделает вас непригодным для всякого другого и вовлечет вас в грех, стыд, позор и унижение.
Молодые люди казались перепуганными энергичным протестом миссис Джо против самого общепринятого развлечения. Стаффи мысленно благодарил Бога, что никогда не принимал участия в этих веселых ужинах, а Долли радовался, что «уехал рано».
Положив руки им на плечи, миссис Джо продолжала своим обычным ласковым тоном:
— Дорогие мои мальчики! Если бы я не любила вас, я не говорила бы так с вами. Я знаю, что мои слова неприятны, но я не могу молчать, когда вовремя сказанное слово может предохранить вас от несчастья. Опасность еще не успела коснуться вас. Остановитесь вовремя и спаситесь не только сами, но своим примером помогите и другим. Приходите ко мне за помощью; я выслушивала в своей жизни не одну печальную исповедь, и мне удавалось утешить многих, которые окончательно сбились с правого пути. Послушайте меня, и вы будете иметь право с чистой совестью поцеловать своих матерей, а со временем связать свою судьбу с судьбой невинной девушки.
— Благодарю вас, мэм. Вы, конечно, правы, но трудно бывает удержаться на высоте, когда дамы угощают вас вином, а отцы возят своих дочерей в оперетку, — сказал Долли, предвидя всевозможные осложнения.
— Конечно, но тем более чести для тех, которые не поддаются пустому общественному мнению и легким нравам, распространенным теперь повсюду. Думайте о тех, мнением которых вы дорожите, и, стараясь подражать им, вы заслужите себе уважение окружающих. Я ничего не имею против того, чтобы мои мальчики служили предметом насмешек для сотни дураков, лишь бы они сохранили два неоценимых качества: невинность своей души и возможность уважать себя. Я не удивляюсь, что вам трудно стоять на высоте, когда книги, картины, балы, театры и улицы переполнены искушениями, но вы можете противостоять им, если постараетесь. В прошлом году миссис Брук беспокоилась за Джона, который из-за репортерских обязанностей возвращался домой очень поздно. Но когда она говорила с ним о том, что он видит и слышит ночью на улице, он отвечал ей серьезно: «Я знаю, что ты хочешь сказать, мама, но человека помимо его желания нельзя сбить с правого пути».
— Это совсем Деми, — воскликнул Стаффи одобрительно.
— Хорошо, что вы нам сказали это. Он прав, и потому-то мы и уважаем его, что он не хочет поддаваться искушению, — прибавил Долли с выражением, которое убедило его ментора, что слова его не пропали даром.