— Алиса, неужели это правда! Вы поняли? Как мне благодарить вас? — бормотал Деми, нагибаясь к нотам, в которых он, конечно, не видел ни строчки.
— Тише, не теперь. Я поняла, и не заслуживаю своего счастья. Мы слишком молоды, нам нужно ждать, но… я так счастлива, Джон.
Трудно сказать, что бы последовало за этими словами, если бы здесь не подоспел Том Бэнгз.
— Музыка? Как раз то, что нам нужно, — сказал он весело. — Гости расходятся, и мне необходимо освежиться. У меня просто голова идет кругом от всех тех премудростей, которых я сегодня наслушался. Да, спойте нам что-нибудь. Шотландские песенки всегда красивы.
Деми нахмурился, но бестолковый Том не заметил его неудовольствия, а Алиса, чувствуя, что музыка даст хороший исход волнующим ее чувствам, не заставила себя просить и спела песенку, в которой заключался весь ее ответ.
Нам надо подождать
Родных мне жалко стариков,
Нельзя о том молчать.
Боюсь оставить старый дом,
Чтоб их не огорчать.
Их жизнь прошла, их мрачны дни.
Что будет заменять
Заботы, ласки им мои?
Нам надо подождать!
Когда сижу я в стороне,
То часто слышен мне
Их разговор о небесах
Как «лучшей стороне».
Мне сердце горе рвет тогда.
О, друг, не говори
О чудном счастье, что любовь
Сулит нам впереди.
Пока любовь моя нужна
Здесь, дома, — покидать
Его нельзя.
Не так ли, друг?
Нам надо подождать!
В комнате было очень тихо, когда кончился первый куплет, а Алиса не решилась петь второй, так как по глазам Джона она видела, что он понял смысл ее песни. Лицо его сияло таким блаженством, что голос изменил ей, и она встала, сказав что-то относительно жары.
— Да, вы устали. Пойдемте со мной и отдохните, моя дорогая. — И с видом, не допускавшим возражения, Деми взял ее под руку, оставив Томми пораженного удивлением.
— Боже мой, значит, вся эта история летом была затеяна всерьез, а он ничего не сказал мне. Как Дора будет смеяться! — И Томми со всех ног бросился сообщать о своем открытии.
О чем молодые люди говорили в саду, никто достоверно не узнал, но семейство Брук очень поздно разошлось спать в эту ночь, и всякий, заглянувший к ним в окно, увидел бы Деми в роли героя вечера, повествовавшего о несложной истории своей любви. Джози настаивала на том, что она все устроила, Дейзи была очень мила и искренно радовалась за брата, а миссис Мегги была так счастлива, что, когда Джози уже отправилась спать, а Деми наигрывал в своей комнате мотив шотландской песенки, она решилась поговорить с Дейзи о Нате.
На прощание она прибавила, прижав к груди свою покорную дочь:
— Дождись возвращения Ната. Тогда и моя девочка наденет белые розы.
ГЛАВА XX Жизнь за жизнь
Время, последовавшее за выпускным, было одно из самых приятных как для молодежи, так и для старших. Франц и Эмиль занимались делами дяди Германа и капитана Харди, а Мэри и Людмила подружились со всеми обитателями Пломфильда, так как, несмотря на разницу своих характеров, они обе были симпатичные и очаровательные женщины. Миссис Мегги и Дейзи открыли в Людмиле прекрасные хозяйственные способности: она учила их приготовлению новых блюд, рассказывала о необыкновенных стирках и особенных прачечных в Гамбурге и обсуждала с ними всевозможные отрасли
домашнего хозяйства. В этих разговорах Людмила и сама многому научилась и увезла с собой немало новых и полезных сведений.
Мэри так много видела на своем веку, что отличалась необычной для англичанки оживленностью, а ее разнообразные таланты делали ее очень приятной в обществе. В ней было много здравого смысла, пережитая опасность придавала по временам ее лицу кроткое и серьезное выражение, которое только оттеняло ее природную веселость. Миссис Джо была вполне удовлетворена выбором Эмиля, так как была уверена, что с таким рулевым он уцелеет в любую бурю. Она несколько опасалась, что Франц превратится в практичного бюргера, но вскоре убедилась, что любовь к музыке и спокойная Людмила вносят много поэзии в его жизнь. Поэтому она совершенно успокоилась относительно этих мальчиков и с истинно материнской гордостью наслаждалась их визитом. В сентябре предстояла разлука с ними, но горечь ее сильно смягчалась сознанием той светлой будущности, которая перед ними открывалась.