Его невеселые размышления прервал телефонный звонок. Михаил Николаевич спрашивал, как у Саши дела. Тот доложил, что документы они изучили, записали приметы.
— А сейчас чем недоволен? — Видать, Фомин что-то почувствовал по голосу.
— Да так, Михаил Николаевич, думаю всякое. И опять вы меня с собой не взяли.
— Ничего, Сашок, не горюй. Все у тебя впереди, — устало заверил Фомин.
«ДУМАТЬ, САША, НАДО»
— Вот тебе адресок в поселке «Звездочка», что за Ангарой, — сказал Фомин. — Сходи, пригласи ко мне этого человека.
— Есть! — обрадованно отозвался Саша. Любое движение теперь казалось ему почетнее утомительного и бесплодного, по его мнению, сидения за фолиантами следственных документов.
Морозец был изрядный, и хотя шел Саша ходко, вскоре промерз так, что зубы отбивали дробь. Но дело было не только в морозе. Нынче Саша ходил по улицам своего города по-особому. Он искал. Жизнь приобрела цель волнующую и высокую — найти преступников. Ему везде мерещились симпатичные блондинки, мухортые лошади, рябой грабитель. Взгляд его цеплялся за все увиденное, задерживал, тормозил, мешал идти. Уже который раз он ловил на себе возмущенные взоры женщин, раздраженных пристальным вниманием молодого парня. На этот раз ему, похоже, повезло. Возле дома стояли сани, к ограде была привязана низкорослая мухортая кобылка, понуро шуршавшая овсом в торбе. Точь-в-точь такая, как описано в деле.
Саша подошел поближе — нужно было отыскать овальное клеймо, которое окончательно и неопровержимо доказало бы, что лошадь та самая, украденная. Его не было видно со стороны улицы, и Саша протиснулся меж лошадью и забором. Кобыла фыркнула, а Саша присел, рассматривая лопатку лошади. Вдруг резко свистнул кнут и на него обрушился поток площадной брани. Саша отскочил от саней.
— Ты чо, такой, сякой, этакий! — орал крохотный мужичонка, невесть откуда появившийся возле лошади. — Угнать собрался? А ну!
— Сдурел, мужик? — забормотал Саша, наливаясь, несмотря на мороз, жаром стыда. И нашелся: — У моего дядьки такая же. Я подумал, он где-то рядом…
— Дядьки-тетки! А ну давай отсюда топай, пока кнутовища не отведал!
Саша махнул рукой и «потопал»… В поселке ему не повезло, нужного человека не оказалось дома, и Саша, недолго думая, зашел к соседям, достал из кармана чистый бланк и, написав повестку, попросил ее вручить адресату, как только тот появится дома. Вернувшись в управление, сказал Фомину, что задание его выполнил.
— Когда придет? Как тебя встретил?
Саша рассказал, как было дело, и Михаил Николаевич не сумел скрыть досаду.
— Зря чужим повестку отдал. Смотри, что получается: люди узнали, что их соседа вызывают в уголовный розыск, и будут неизвестно что думать. К нам ведь чаще всего попадает народ с червоточинкой. А вызывал я как раз хорошего человека. Хочу попросить его за одним парнем по-отцовски присмотреть. Работают они вместе, а парень этот с плохой компанией спутался. Я хотел его самого вызвать, да он, чего доброго, разболтает новым приятелям, так и спугнем их не вовремя. Поэтому думал повлиять на него со стороны. Нельзя было оставлять повестку соседям. Никак нельзя. Лучше бы в другой раз сходил или в конверт да почтой. У нас в уголовном розыске все человеческие законы куда острее действуют. Вот, скажем, если ты хочешь, чтобы тебя уважали, первый к людям проявляй уважение. Теперь уж тут ничем не поможешь, а на будущее учти.
Заметив, что практикант расстроился, Фомин смягчился, но все-таки посоветовал:
— Думать, Саша, надо. Думать.