Дорохов возвращался на работу и ломал голову над тем, как же ему поступить дальше, и в какой уже раз ругал про себя Туеска и его приятельницу. «Вот дуреха! Вместо того чтобы бегать по рынку и покупать для парня одежду, прийти бы да посоветоваться».
Возле обкома партии он остановился. Вспомнился спокойный, рассудительный голос и внимательные глаза человека, который мог бы дать ему дельный совет. В этом Дорохов был абсолютно уверен. Постоял в замешательстве возле подъезда, а потом решительно вошел.
В светлой, скромно обставленной приемной секретарша взглянула на удостоверение Дорохова.
— Вы по личному вопросу?
— Нет-нет, что вы! По служебному. — Александр замялся, его бросило в краску.
Секретарша заметила, как он стушевался.
— Вы не можете мне рассказать, о чем речь?
Мягкий, доброжелательный тон помог собраться с мыслями.
— Речь идет о судьбе человека. Ему надо помочь. Помочь поверить в то, что существует справедливость, как это сделать — я не знаю. Ситуация сложная. Вот я и хотел…
— Вечером вы сможете прийти? Скажем, в двадцать три часа. Я доложу Константину Ивановичу, но только постарайтесь быть кратким.
Саша с благодарностью кивнул.
Возле управления на улице Дорохова остановила девушка. Он сразу же узнал Тасю, хотя лицо ее было заплаканным и вся она стояла перед ним расстроенная и несчастная.
— С утра вас, Александр Дмитриевич, караулю. Пришла с ночной, легла, а заснуть не могу. Собралась — и к вам. Дежурный сказал, что вас нет. — Ее серые, чуть раскосые глаза с надеждой смотрели на Сашу, а спросить она, видно, стеснялась.
— Весь день бегаю по городу, ищу способ, как выручить твоего приятеля.
— Где он? Посадили?
— Пока нет, а что будет дальше, не знаю. — Александру хотелось отругать девчонку, но он сдержался. — Приходи завтра. Думаю, будет все ясно…
Дорохов боялся, что Туесок, не дождавшись его, выкинет какой-нибудь фокус. В перерыв, раздобыв для гостя пачку папирос, поспешил домой. Открыл дверь квартиры и застыл на пороге. Вор-рецидивист Чипизубов, облачившись в старое Сашино галифе и грязную рубашку, старательно мыл пол в длиннющем коридоре. Стены сияли свежей побелкой. Возле Туеска суетились мать и две соседки, одна подносила ему таз с водой, вторая отскабливала натекшую на пол известку, мать по вымытому полу расстилала половики.
Увидев Александра, Туесок весело рассмеялся:
— Женщины решили устроить уборку, ну а я говорю: «Давайте помогу». Проходи, мы заканчиваем.
— Ну, Саша, ваш приятель просто клад. Чистоту навел — мы бы так и не сумели. Сейчас ему бутылку за труды поставим.
— Не пьет он, — опередил Саша.
— В рот не беру, — торопливо подтвердил Туесок. — Вот чайку — другое дело. — В глазах Лешки застыл немой вопрос.
— Вечером, Леня, получу совет. Сейчас встретил Тасю, она завтра придет.
Медленно тянулось время. Дорохов брался то за одно, то за другое дело, но все валилось у него из рук. Несколько раз мысленно прорепетировал свой рассказ и, еле высидев до половины одиннадцатого, отправился в обком.
После приемной, переполненной людьми, кабинет показался пустым и огромным. Боковым зрением Дорохов увидел на стенах две огромные карты. На одной флажки, соединенные черным шнурком, обозначали линию фронтов, и было отчетливо видно, как далеко зашли фашисты на нашу землю. Вторая карта на противоположной стене, без флажков, была своя — забайкальская. Хозяин кабинета с интересом рассматривал Дорохова.
— Здравствуй. Садись, рассказывай.
Александр коротко поведал историю Чипизубова.
— Немецкий начал учить? — искренне удивился Константин Иванович. — Давай-ка сюда его заявления.
Читал, подчеркивал карандашом отдельные фразы. Возле резолюции об отказе вывел жирный восклицательный знак, взглянул на Дорохова и повторил конец грозной фразы:
— «Рецидивистам не место в Красной Армии»… Сколько лет этому рецидивисту?
— Девятнадцать.
— Интересно. — Константин Иванович продолжал читать, а Дорохов старался понять по выражению его лица, что же он думает и как решит судьбу Туеска.
— Где он сейчас?
— У меня дома.
— У тебя?
— А куда же ему идти, если бы я его выгнал. Искать тех, кто его воровать научил?
— Почему своему начальству не доложил?
— Хотел выяснить, как тут быть. Ведь там, в колонии, таких роту можно набрать.
— А начальника уголовного розыска командиром — и всех под знамя «Анархия — мать порядка»? Так?
Александр потупился и не заметил, как в кабинете появилась секретарша.