— Ха-ха-ха, детей на стройку! Ну и додумался! — рассмеялся председатель артели.
— Нет, ты погоди смеяться. Сколько тебе лет было, когда ты начал работать?
— Двенадцать.
— А твоему Вилису сейчас сколько?
— Четырнадцать. Так ведь это совсем другой табак.
— Почему другой? Ты сам говорил, что вся тяжелая работа уже сделана, осталась только внутренняя отделка. Пускай помогают мастерам подносить материалы, убирать помещения. От работы еще никто не умирал.
— Так-то оно так, — задумался Озол.
— Или, скажем, пускай грузят на тачки строительный мусор и вывозят на дорогу. А то осенью на машине к клубу не подъедешь.
— Вряд ли из этого что путное выйдет, но попробовать можно, — сдался наконец председатель колхоза.
— Тоже нашлись работники, — узнав о планах ребят, сказала Янкина мать Вовкиной матери. — Замызгают всю одежду, пособьют обувь — хлопот не оберешься, а толку — кот наплакал.
— Ну, как ты не понимаешь, мама, — перебил ее Янка, — нам в лагере скучно. А работать всей оравой — это же совсем другое дело!
Вовкина мать и товарищ Калнынь встали на сторону ребят, и Янкиной матери пришлось уступить.
Старый Клудзинь, каменщик и маляр, про которого говорили: мастер — золотые руки, — уже поджидал помощников.
— Четырех орлов — к тачкам! — скомандовал он. — Будете возить строительный мусор и сваливать вон в ту яму.
— Майгонис, Янка! — назначил Алька.
— Вилис, Эрнест! — вторил ему Марцис.
— Здесь тачки и лопаты, — показал мастер. — Только не насыпайте с верхом, а то с места не стронете.
— Ерунда! — Майгонис поплевал на ладони с видом заправского работяги.
— Волдис, тебе сколько маляров требуется? — обратился Клудзинь к молодому парню в комбинезоне, заляпанном красками.
— Двоих на пульверизатор.
— Можно мы с Тонисом? — вызвался Тедис. — Мы видели, мы умеем…
— Валяйте, — согласился Алька.
— И двоих — разводить краску, — договорил Волдис.
За эту работу взялись местные ребята.
— Двое здоровых парней — носить воду! — продолжал распределять Клудзинь.
— Я сам пойду, — выпятил грудь Алька.
Марцису не к лицу отставать — что осилит какой-то рижанин, ему и подавно по плечу.
— И мне подкинь парочку! — запросил стекольщик. — Пускай замазку растирают.
— Девочки — наводить чистоту и мыть полы! Первый этаж уже готов. Как сделаете уборку, можно будет полы красить.
— А где ведра и тряпки? — тут же деловито поинтересовались девочки.
— Чего нету, того нету, — почесал за ухом старый Клудзинь. — Сбегайте к председателю артели, пускай даст.
Девочкам дважды повторять не надо.
— А где я возьму вам тряпки? — развел руками председатель.
Но девочки и не думали уходить с пустыми руками. Пришлось ему пойти в магазин, купить мешков на тряпки и ведра.
— А я? А мне что делать? — потянул за рукав старого мастера Вовка, видя, что только он остался без задания. — Мне уже семь лет, осенью я пойду в школу, — на всякий случай объяснял Вовка, чтобы его не сочли за малыша.
— Ты бы так сразу и сказал, брат, — Клудзинь с трудом сдержал улыбку. — Будешь моим вестовым. Знаешь, который приказы передает.
— А это важная работа? — подозрительно осведомился Вовка.
— Вот тебе и на! В армии вестовой стоит сразу за командиром полка.
Это другой разговор. Теперь Вовка ни на шаг не отставал от Клудзиня.
Очень скоро ребята убедились, что всякая работа, даже самая что ни на есть простая, требует сноровки. Хотя бы тот же мусор вывозить на дорогу надо умеючи.
Увидев, что местные ребята везут наполовину пустую тачку, Майгонис сказал Янке:
— Давай навалим доверху, чего там чикаться!
Поначалу полная тачка ничего себе — подавалась, но на полпути узкое колесо зарылось в мягкую землю и повозка прочно застряла — ни туда и ни сюда. Как ни пыхтели Майгонис и Янка, половину груза все-таки пришлось вывалить. А оставшуюся часть докатить до дороги было уже нетрудно.
— Взялся за гуж, не говори, что не дюж! — поддел их Вилис, проезжая мимо уже со второй тачкой.
— Чего ты спишь на ходу? — все понукал Майгонис Янку. — Смотри, они нас уже на две тачки обогнали!
Но чем выше подымалось солнце, тем заметнее убывало их рвение. Майгонис уже не ворчал на Янку, что тот еле шевелится, скорее даже втайне радовался этому.