Выбрать главу

Даже дядя Варьяш и тот прослезился, забыв, как бессчетное количество раз величал эту «безвинно загубленную жизнь» непослушной проказницей и гнал ее со двора.

— Сроду не скажу ей грубого слова, только бы она осталась жива… — всхлипнул дядя Варьяш, когда тетя Шефчик укорила его прошлым.

Но поскольку ни призывы, ни елейные увещевания Тыквы оставались без ответа, то он, как старший по дому, сам влез в окно и принялся расхаживать по квартире. Немного погодя вдруг послышался его крик.

— Наверно, нашел тело маленькой покойницы, — предположила тетя Варьяш.

— Хорошо бы, его хватила там кондрашка! — пожелала тетя Чобан.

В следующую минуту в окне появилась огромная голова Тыквы, и он, удивленно моргая, сообщил:

— В квартире никого нет.

— Так и есть! Выбросилась в вентиляционную трубу, — запричитала прислуга господина Шербана и угрожающе помахала пустой кошелкой перед самым носом Тыквы.

Тот отошел от окна, скрылся в комнате и вскоре снова появился:

— Никакой вентиляционной трубы там нет. Сбежала маленькая бестия, только и всего.

— Вот и хорошо! — вырвался радостный возглас в толпе.

— Вам-то, конечно, хорошо, — ворчал господин Тыква, — раз все вы изменники и покровительствуете таким преступникам. А мне-то каково? Я ведь старший по дому и отвечаю за всех. Что я скажу, если у меня спросят? А? Надо отыскать беглянку, уйти далеко она не могла.

Все принялись жалеть Дуци. Куда она, сиротка, делась? Она же погибнет одна. Некому о ней позаботиться. Подло преследовать и притеснять такое безвинное дитя. Какой же она была милой и ласковой…

— Имейте в виду, вы обязаны найти беглянку! Вы мне еще за нее ответите! — бесновался господин Тыква.

— Ох, батюшки, да у меня суп убежал! — всплеснула руками тетя Варьяш и кинулась к себе домой.

— А я обед не успею сготовить! — воскликнула тетя Шефчик и скрылась за дверью.

— Что же это я стою, мне надо еще сало перетопить! — вспомнила тетя Чобан и тоже исчезла.

В мгновение ока двор и балкон опустели. Господин Тыква остался один как перст. Осмотревшись, он насмешливо произнес:

— Ах, значит, так? Никто не хочет ее искать? Ну что ж, тогда ребята найдут.

Но ребята тоже и не подумали искать Дуци, так как были заняты куда более важным делом: они провожали Шмыгалу я Милку, которые за руку вели к себе домой какого-то мальчишку. Потом ребята остались на улице, а неизвестный мальчишка, Шмыгало и Милка вошли в покосившийся дом с одним уцелевшим окном.

Бабушка как раз раздувала огонь в печке. Они остановились перед ней, и Шмыгало сообщил:

— Бабушка, мы нашли мальчика. Зовут его Тамаш, и с сегодняшнего дня он будет жить здесь.

Бабушка живо обернулась и протерла глаза. Возможно, они заслезились от дыма, а может, потому, что она не поверила собственным глазам, поскольку Шмыгало и Милка действительно держали за руку какого-то мальчишку. Бабушка внимательно оглядела с ног до головы неизвестного ей малыша и заметила, что, несмотря на жару, на голове у него — темно-синяя суконная фуражка, на ногах — старые ботинки, которые явно ему велики, что серая рубашка давно уже просится на заплаты, а выпачканные воском зеленые штанишки свободно болтаются на нем, как на пугале.

Мальчишка снял фуражку и тоненьким голоском вежливо поздоровался с бабушкой, которая удивленно смотрела на его белесые, кое-как подстриженные волосы.

Конечно, откуда ей было знать, что кое-как подстриженные волосы мальчишки — результат неловкого прикосновения к ним больших ножниц тети Шефчик, что фуражка еще недавно принадлежала Денешу, что в серой, изношенной рубашке когда-то щеголял Габи, что владельцем зеленых штанишек был некогда Шани Шефчик, а восковые пятна на штанах оставлены теми самыми свечками, освещающими конспиративную квартиру, из-за которых мама близнецов перебрала весь кухонный шкаф. Не знала она и того, что в ботинках, которые явно были велики, еще позавчера гонял мяч ученик первого класса Янош Шефчик. Да, всего этого бабушка не знала, как не знала и того, что волшебное превращение Дуци в мальчишку произошло на конспиративной квартире. Конечно, маскировка эта была далеко не идеальной, что признавал и сам Габи, но подслеповатую бабушку она, кажется, вполне удовлетворила.

Шмыгало и Милка, чтобы положить конец дальнейшему осмотру, принялись рассказывать бабушке печальную и трогательную историю Тамаша, сочиненную Габи. Они поведали ей, что Тамаш — именно такое имя получила Дуци на конспиративной квартире — жил в Обуде, но в их дом угодила бомба, и все погибли, кроме него. Теперь у бедняжки не осталось никого. Раньше была тетя, но она уехала от бомбежек в деревню и там бесследно пропала. Идти в сиротский дом Тамаш не хочет, потому что малышей там избивают до полусмерти… А Шмыгало и Милка обещают бабушке, что с сегодняшнего дня есть будут меньше, чтоб и Тамашу оставалось, а кроме того, всегда будут слушаться бабушку… только бы она не прогнала несчастного Тамаша…

Тамаш, до ужаса боявшийся Тыквы и «компетентных властей», тоже судорожно сжал руки и со слезами на глазах пропищал:

— Я буду слушаться, бабушка, не прогоняйте меня!..

Бабушка, которая, право же, очень походила на всех добрых бабушек из сказок, поцеловала Тамаша и пробормотала:

— Хм… очень уж он похож на девочку…

Потом, шаркая, подошла к кухонному шкафу, отрезала кусок хлеба, намазала жиром и протянула его Тамашу, подумав, что бедняга здорово проголодался, пока добирался с далекой Обуды.

Вот так-то бабушка и обзавелась третьим внуком, а вернее, внучкой по имени Тамаш, или Дуци.

А в доме все происходили странные события.

Под вечер появился зеленорубашечник и объявил всем, что он, начальник нилашистского участка Теофил Шлампетер, въезжает в дом и пусть все знают это.

Затем он поднялся на второй этаж, открыл дверь к Комлошам, но едва переступил порог квартиры, как на него хлынул холодный душ.

Глава четвертая ПРИЯТНЫЕ НЕОЖИДАННОСТИ И НЕПРЕДВИДЕННЫЕ ОГОРЧЕНИЯ

Теофил Шлампетер снял с веревки две кастрюли, так ловко прикрученные шпагатом к дверной ручке, что когда открывали дверь, то кастрюли опрокидывались и обливали пришельца водой с головы до ног. Стащив с себя мокрую зеленую рубашку, он повесил ее сушить на окно, считая, что на этом все его неприятности кончились. Но он ошибался.

Дело в том, что группа объявила войну зеленорубашечнику и холодный душ был только их первой операцией. Но об этом знали только члены группы, а господину Шлампетеру оставалось лишь ломать себе голову надо всем случившимся. Между прочим, и дядя Шефчик тоже недоумевал — правда, по другому поводу, — каким это образом его гаечный ключ, исчезнувший утром, к вечеру оказался на прежнем месте. И только доктор Шер-бан, пожалуй, кое о чем догадывался, но он помалкивал и так лукаво улыбался, что Габи просто не мог больше скрывать от него тайну. Вечером, в бомбоубежище, когда все прислушивались к глухим разрывам бомб, он подошел к нему и согнул указательный палец. Доктор Шербан тоже согнул палец, а потом спросил:

— Что это?

— Условный знак, — объяснил ему Габи.

— А что он означает?

— Послушайте, господин доктор, — укоризненно прошептал Габи, — вам бы пора это знать. Условный знак, ну, тайный знак, понимаете?.. Потому что мы участники движения Сопротивления и у нас есть своя группа.

— Эге… — кивнул доктор Шербан. — И насколько я понимаю, эта группа занимается спасением детей, устройством холодного душа, похищением гаечных ключей и так далее. Верно?

— Точно!.. Господин Шербан, если хотите, мы и вас примем. Согласны?

— Согласен. И какой же у вас пароль?

— Пароля у нас пока нет. Условный знак есть, а пароля нет. Господин Шербан, придумайте нам, пожалуйста, пароль.

— Охотно. Так… Что же у нас получается? Это вы разыскали Дюрику, которого никто не мог найти?