— Я на твоей дочке так и не женился, поэтому никакого, блядь, раздела имущества, — сказал я ему. — И если она залетела, то иждивенца не приму, потому что даже хуя моего в твоей дочери не было! И никаких алиментов!
— Смерть сделала тебя ещё более заносчивым? — усмехнулся бывший стратиг.
— Я очень занятой человек, выборы скоро, поэтому мне некогда предаваться ностальгии по славным временам, — произнёс я. — Говори, зачем пришёл.
— Я хочу себе Фивы, — ответил Комнин.
— На каком таком основании? — поинтересовался я. — Ты взял их силой? Или ты просто припиздил на их границу с каким-то ничем не обоснованным требованием?
— У нас была договорённость, — произнёс бывший стратиг. — Тебе — Адрианополь, мне — Фивы.
— Почему ты не вспоминал об этой договорённости, когда меня держали в стальном саркофаге? — недобро усмехнулся я. — Почему даже ни разу не появился, когда я пришёл в себя?
— Ты был неадекватен, — ответил Комнин.
— А сейчас? — поинтересовался я. — Сейчас, выходит, адекватен?
— Ситуации несравнимы, — произнёс бывший стратиг.
— Фивы ты не получишь, — вздохнул я. — Придётся пройти через танки, артиллерию, мотострелковую пехоту, а также через одного маленького лича и его телохранительниц.
— Так это ты снял проклятье? — уточнил Алексей.
— Проклятье? — сначала не понял я. — А-а-а, точно! Видишь? Я даже походя творю благие дела! Я даже не вспомнил о тебе, когда это происходило! Кстати, где Ариамен?
— Сидит в моей темнице, — ответил он.
— Что ты хочешь, чтобы передать его мне? — спросил я.
— Зачем он тебе? — напрягся Комнин.
— У меня с ним договорённости, целый пакт о ненападении, — ответил я. — Так что мне бы не хотелось, чтобы он пострадал просто так. Что ты хочешь за сатрапа?
Бывший стратиг крепко задумался.
— Я хочу себе не менее ста танков, по две тысячи снарядов к каждому из них, двадцать тысяч винтовок, как у твоих людей и по две тысячи патронов к каждой из них, — ответил Комнин.
Можно было послать его нахуй, но тогда я не получу себе Ариамена. С этим сатрапом меня связывает пакт, и хуй его знает, как на мне скажется подобное невмешательство. Проверять не хочу.
— Сделка, — решил я. — В целости и сохранности. Один волосок с него упадёт — договорённости не будет.
— И даже торговаться не будешь? — удивился Комнин.
— У меня танков и стволов как говна за баней, — отмахнулся я. — Так что наличие или отсутствие у тебя танков и винтовок не изменит вообще ничего.
— Тогда я хочу такой же пакт, как и с Ариаменом, — потребовал бывший стратиг.
— А вот тут вынужден отказаться, — покачал я головой. — Не заслужил ты такого. Ариамен заслужил, а вот ты — нет. Всё, время аудиенции истекло, иди и готовь сатрапа, можешь даже красный бантик на него повязать, а я распоряжусь, чтобы были приготовлены винтовки и танки. Ауфидерзейн!
Примечания:
1 — Шамшир — тут имеется в виду не та персидская сабля, которая приходит на ум первой, когда слышишь слово шамшир, а просто меч, потому что «شمشیر» переводится с персидского как «меч» в общем смысле. В «верхнем» мире история шла существенно иначе, Империя Сасанидов не пала, впрочем, как и Восточная Римская империя, поэтому культура оружия в этих странах развивалась по-другому и делала это крайне медленно. Причиной служила «консервация» верхушки власти, вызванная открытием в VI веке н.э. ритуала бессмертия. Из нашей истории мы знаем, что в эпоху Сасанидов у персов были в ходу прямые мечи, которые начали мутации только с VII-IX веков н.э., при сельджуках и монголах. Активные контакты со среднеазиатскими кочевниками, а затем с монгольскими кочевниками, привели к постепенному вхождению в моду сабель, но шамшир принял современную форму только к XVI веку н.э., поэтому в реалиях произведения просто не может существовать. Кстати, европейское слово «скимитар», применявшееся ко всем видам восточных изогнутых мечей, по ряду версий, происходит от слова «шамшир» — ну, вот так вот услышали и записали. В англо-русских словарях часто встречается перевод «scimitar» как «ятаган», но «ятаган» — это вообще другой тип вооружения, ближе к древнегреческому копису. Слово «scimitar» по смыслу логичнее переводить как «кривая сабля» или, если прямо хочется назвать по-турецки, как «кылыч», но точно не как «ятаган». Забавно, но при переводе «Властелина колец» Толкина, перевели «curved scimitar» как «кривые ятаганы», поэтому орки Толкина ассоциируются у меня с османскими янычарами. А вообще, «curved scimitar» — это как «прямой романский меч», то есть масло масляное, потому что вообще все скимитары — это кривые сабли. В трилогии «Властелин колец» от Питера Джексона тоже какая-то хуйня с мечами урук хай — у них тесаки или палаши, но никак не скимитары. Хотя, можно допустить, что Питер Джексон копнул очень глубоко и вдохновился сасанидскими шамширами, конкретно II типом, который чем-то напоминает палаш. Но что-то мне подсказывает, что ему просто было похуй, так как работы над фильмом вагон и маленькая тележка, поэтому бутафоры сделали ему мечи «пофэнтезийнее», а он их принял.