Выбрать главу

Так. Не пугать, не трогать, не целовать…

Нарушаю каждый из этих пунктов, как только Мика оказывается рядом с моей машиной.

Выскакиваю, сгребаю девчонку в охапку, делаю вдох, вбирая ее тонкий запах. Чувствую ее дрожащее тело своим. Целую в висок.

Вот это точно она. Та, кто нужна мне. Моя Мика.

Только сейчас осознаю, что скучал. И не отпущу, как бы она не вырывалась. А отбивается Мика яростно. Отталкивает меня, залепив пощечину.

— Как я? — кричит мне в лицо. — Ты смеешь спрашивать, как я, после того, что ВЫ сделали со мной? — тычет пальцем мне в грудь, а я болезненно морщусь от ее обобщения.

* * *

Доминика

Эйфория от встречи мгновенно выветривается. Испаряется и чувство защищенности, которое я испытываю в руках Яна. Заставляю себя разозлиться на него. Стоит лишь вспомнить, КЕМ он приходится мне. И ЧТО сделала его семья.

Вырываюсь из покоряющих волю объятий, дико отбиваюсь от мужчины, который позволяет себе лишнее. И отрезвляю его хлесткой пощечиной.

— Зачем ты здесь? Унизить меня? Добить? Обвинить в мошенничестве? — каждый вопрос сопровождаю яростным хлопком по его груди. А она будто из стали сделана, даже ладони начинает жечь от ударов. — Убедиться, что я не представляю опасности для твоего наследства? Так вот, можешь быть спокоен. Мне не нужны больше деньги Левицких, — отмахиваюсь от него и собираюсь уйти.

Ян все это время смотрит на меня напряженно, терпит мою истерику, сносит жалкие удары. Но потом вдруг опускает руки на мою талию — и одним рывком притягивает меня в себе. От неожиданности теряю равновесие и утыкаюсь носом в плечо Яна, тоже каменное.

— А мне нужна ты, ёжик, — надрывно шепчет он мне на ухо, прихватывает губами мочку.

Застываю, впившись пальцами в его мышцы. И дышать не могу. Жарко и так… уютно, что не хочется сопротивляться. Одно дело чувствовать это во снах, что мучили меня последние месяцы, — там можно нарушать запреты. Но совсем другое, когда все происходит наяву…

Забываю, почему нам нельзя, когда Ян целует меня в шею, парализуя внезапной нежностью. Поднимается к щеке. Касается ее почти невесомо, чтобы бдительность мою усыпить. И успешно выполняет миссию.

Уже в следующую секунду он нагло завоевывает мои губы. Так, будто право на это имеет. А я как назло поддаюсь. Сказываются последствия стресса от визита к гинекологу. Я так расстроена и разбита сейчас, что принимаю ласку единственного мужчины, чья близость мне приятна. Нуждаюсь в нем. Рядом с Яном боль притупляется, а глупое сердце стучит чаще.

Но с каждым толчком, разгоняющим кипящую лаву по венам, во мне разрастается чувство вины. За то, что мы делаем. Мычу возмущенно в пожирающий меня рот, но Ян и не думает останавливаться. Наоборот, становится настойчивее. Стиснув талию, разворачивает меня и впечатывает спиной в дверь автомобиля. Прижимает своим телом, чтобы точно не улизнула.

Он действует безумно, необузданно, жадно. Но самое страшное, что я не ощущаю ни паники, ни отвращения. Хотя должна! Остановить это немедленно!

И я делаю это. Как могу.

Кусаю Яна за губу. Со всей дури, которой у меня в принципе немало. Чувствую металлический привкус во рту. И даже жалею, что перестаралась. С прищуром смотрю на Яна, который наконец отходит от меня. Из его губы сочится кровь, но он игнорирует.

С меня платиновых глаз не сводит. Руки поднимает в знак примирения.

— Ёжик, — зовет виновато.

— Ты с ума сошел! Извращенец! — пытаюсь обойти Яна и сбежать, но он хватает меня за запястье. — Думаешь, если ты далеко от Польши, то все можно? — дергаю руку на себя, но тщетно.

Свободной ладонью стираю следы его поцелуев со своих губ. Нервно, рвано и отчаянно. Он замечает этот жест — и мрачнеет.

— Ты действительно веришь, что мы родные? — сомневается Ян, чем раздражает меня.

— А ты действительно считаешь меня мошенницей? — фыркаю обиженно.

Он медлит с ответом. После всего, что со мной сделали, до сих пор мне не верит? Впрочем, я ему тоже. Но все равно горечь отравляет все внутри.

— Хм, тогда ты не знаешь… — говорит Ян в свое оправдание, но звучит неубедительно.

— Не знаю чего? — вскрикиваю я.

— Садись в машину, поговорим у меня, — приказывает, словно все уже решено. — Без доказательств все равно не поверишь.

— Я никуда не поеду. Убирайся, Ян, — выдыхаю разочарованно. — Возвращайся к своим Левицким, где тебе самое место.