− Спит или сериал смотрит.
− Проверю на всякий случай вайбер
Голос у Влада звучал встревоженно. Закатив глаза, Лана продолжала лежать. Ей было забавно наблюдать за абсолютно голым мужем, листающим сообщения в телефоне.
− Пишет, что в больницу на «скорой» увезли. Похоже, что-то с ребёнком. – Влад за считанные секунды натянул трусы и брюки. Футболку надел ещё быстрее. Лана не двигалась и смотрела на небо. Оно было синее-синее, а в самом центре висело облако, очертаниями напоминающее медведя. − Лана, ты меня слышала?
– Слышала.
– Тогда одевайся. Надо ехать. По крайней мере, мне. Ты можешь…
Она приподнялась и очень медленно влезла в джинсы. Внутри всё так и клокотало. В лицо бросился жар. Вот Вика и устроила нечто грандиозное. Ждать долго не пришлось.
− Для чего тебе ехать, Влад? Ты чем-то можешь ей помочь?
− В смысле?
− В прямом. Ты акушер-гинеколог? Или, может, медбрат? Я, видимо, выходила, когда ты медицинское образование получал. Не получал? Значит, и ездить никуда не надо. До города два часа. Это если без пробок. Когда ты будешь на месте, уже стемнеет. Тебя к ней не пустят. Так что расслабься. Врачи справятся сами. Без тебя.
− Лана, не будь дурой. Тебе это не идёт.
Вытянув руку вперёд, Влад крепко сжал зубы. Так крепко, что подбородок у него побелел. Были бы с собой ключи, наверняка бы уже бежал к машине.
− Ты даже не знаешь, твой ли это ребёнок, но готов всё бросить и ехать. А я вот на девяносто процентов уверена, что…
Взгляд у Влада изменился, в глазах промелькнула боль, и Лана поняла. Поняла,что он надеется. Скрывает от неё, но надеется. Нет, даже не так. Он верит, что Вика носитегоребёнка. Слова Инги Валерьевны не посеяли в нём сомнения. Вика достала его своими просьбами, но как только запахло жареным, как только появилась малейшая вероятность, что беременность прервётся, он мгновенно забыл, как ругал эту выдру за полную потерю совести.
− Если ты сейчас побежишь к машине и поедешь в город…
− То, что? Ты опять уйдёшь? Как в прошлый раз?
Тряхнув волосами, Лана застегнула бюстгальтер и влезла в футболку. Она всегда была терпеливой. С детства. Терпела до последнего, а потом какая-нибудь мелочь превращала её в вулкан, и тогда слова из неё лились, как лава. Жестокие и горячие. У каждого человека есть точка кипения, просто у Ланы эта точка находилась очень и очень высоко, но, когда она её достигала, замолчать уже не могла. Обида перекрывала здравый смысл, Лана кричала, плакала и в выражениях не стеснялась. Как в тот вечер, когда она сказала, что подаёт на развод.
− Если бы ты тогда не ушла…
− А почему ты меня отпустил?..
После стольких лет борьбы с бесплодием Лана, конечно же, не раз намекала мужу на другое решение проблемы. Просто делала это аккуратно и ненавязчиво. Усыновление, жизнь без детей, но Влад всегда отмахивался, вероятно, считал всё предложенное несерьёзным. Он хотел родного ребёнка. Он жаждал воспитывать собственную кровинушку. А она ему уступала, потому что испытывала дичайшее чувство вины.Из-за Арины.А оттого снова и снова истязала себя стимуляцией, таблетками, подсадками. Но в тот день, в день двенадцатой неудачной попытки, после разговора с Валей, после услышанного о Тане, в Лане словно что-то взорвалось. Она больше не могла уступать, не могла прогибаться и взбунтовалась. В тот день случилось слишком много плохих событий. Всё навалилось, как снежный ком. Лане так хотелось, чтобы Влад её понял, чтобы перестал давить. Но он не только этого не сделал, но и вскипел сам. Из-за своих проблем, из-за рухнувших надежд, а может, и из-за Арины, которая родила уже второго. А после… после произошло страшное, но Лана не смогла отказаться от мужа, она слишком сильно его любила. Ей проще было обо всём забыть, но забыть до конца тоже не получилось. Бесследно в нашей жизни не проходит ничего, всё оставляет последствия.
− Я поверить не мог, что ты уйдешь. Думал одумаешься и вернёшься. А ты не вернулась.
Лана вздохнула и прикрыла глаза. Ей вдруг опять стало больно, совсем как в тот вечер.
− Меня больше всего расстраивает даже не то, что ты с ней чепушнулся, а то, что не додумался надеть презерватив. Тебе тридцать пять, Влад, а ты о нём и не вспомнил. Хорошо, хоть заразу никакую не подцепил.
− Я тогда не головой думал.
− Конечно, не головой. Другим местом… − Едва открыв глаза, она снова зажмурилась. От этого жеста ей всегда становилось легче. – Не переживай, Вике сейчас просто что-то вкололи, и она спит. Либо решила поиграть у тебя на нервах. Позвони ей вечером. У неё всё нормально. С такими ничего не случается.
Прочистив горло, Влад свернул плед и убрал в корзину.
− Ладно, пойдём домой, Лана. Мне надо докопать картошку.
Глава 13
На три дня Влад уехал в командировку. В Соликамск. Сданная месяц назад многоэтажка покосилась, словно башня Сююмбике*, и объяснение этому нашли только одно – некачественный фундамент. Значит, кто-то проворовался. Кто-то из ООО «Мегастрой», и Влад поехал разбираться. Как всегда всем остальным было недосуг.
С Викой всё оказалось нормально. Выходя из ванны, она поскользнулась и упала на плитку. То ли специально, то ли нарочно, но через полчаса после падения у неё началась мазня. Ну, а с тёмно-коричневыми выделениями её, разумеется, положили на сохранение. Чтобы понаблюдать. В дальнейшие детали Лана не вдавалась, слушать про Викину беременность ей было крайне тяжело.
Каким-то чудом Влад дотерпел до вечера воскресенья и к матери «своего ребёнка» не поехал. Физически остался с Ланой и Александрой Фёдоровной, но мыслями был за сотни километров от них. Лане приходилось повторять ему всё по два раза, поэтому после Викиного сообщения весь их отдых в деревне полетел в пропасть. Хорошо хоть Александра Фёдоровна не догадалась, из-за чего они поругались. Видела, что между сыном и невесткой не всё ладно, но с вопросами не лезла, грибов с ягодами не просила и, почему обратно принесли всю провизию, не удивлялась.
Понедельник и вторник прошли, как в тумане. Влад, естественно, Вику навестил, а в среду с утра укатил в другой город разбираться с рабочими. Лана же, просидев на работе до обеда, забрала часть переводов домой и отправилась прямиком в больницу. Она не знала, что скажет, не знала, что сделает, но ей до боли захотелось посмотреть Вике в глаза.
На вахте она буквально заставила себя врать. Сказала, что приходится Ковалёвой Виктории старшей сестрой и протянула паспорт, в который заранее вложила банкноту достоинством в две тысячи рублей. Охранник оказался сговорчивым, деньги взял и даже сам лично накинул ей на плечи медицинский халатик. А уж номер палаты она знала. Телефон Влад от неё не прятал.Пока не прятал. И, получив желанный пропуск, быстро застучала каблуками по лестнице.
Нужная дверь располагалась в аккурат напротив смотровой. Палата №4. Лана отыскала её без труда и вошла без стука. Вика лежала на одеяле в атласном розовом халате и белых носках с красными сердечками. Ни дать ни взять, десятилетняя девочка. Пухлощёкая и ясноглазая. В руках, правда, держала не плюшевого мишку, а телефон и без устали с кем-то чатилась. «Неужели Владу строчит?» − подумала Лана и, подавив стойкое желание закричать, пододвинула к кровати соперницы стул. Только после этого Вика её заметила, а, заметив, побледнела. Сильно побледнела. Бросила испуганный взгляд на соседок, словно предупреждала об опасности, и закрыла руками живот. Живот, который теперь был величиной с дом.
− Не бойся, я не стану устраивать скандал и тебя позорить, − зашептала ей в ухо Лана и поставила на тумбочку пакет с едой. В палате, не считая Вики, лежало ещё три женщины, и Облонская страшно этому обрадовалась. А Влад всё же молодец! Потому как не заработала ещё Викуля на отдельную палату, а значит перекантуется тут. Со всеми. Ничего страшного. Вполне приемлемо. Лана знала, поскольку сама провела здесь немало «счастливых часов». В первые годы брака, когда Влад ещё не был заместителем генерального директора и не получал столько, сколько получает сейчас. – Я тебе поесть принесла. Всё домашнее. Бульон, пюре, котлеты. Знаю, как здесь кормят. Одной капустой. Влад тебя ещё нескоро навестит, а ты наверняка голодаешь. На восьмом месяце есть хочется постоянно.