Ингвар замолк, ощутив себя вдруг маленьким. Мама никогда не повышала на него голос сколько он себя помнил, всегда относилась с уважением и трепетом к его словам и решениями, но как только в ее жизни появился Вайгр, она стремительно начала меняться. И не в лучшую сторону. Сейчас он будто бы не узнавал её. Та Айнетт, хоть и была принцессой каладжей, все же порой вела себя, как ребенок, была импульсивной и мягкой. Ему даже иногда думалось, что это хорошо, что ему досталась покладистая мать, не приходится прорываться сквозь ее запреты. Достаточно просто нажима. А сейчас она выглядела властной и отстраненной. И холодной.
- Но... Ты же моя мама, и ты... он был неправ и сделал тебе больно.
Его голос уже не звучал так уверенно и громко и даже будто бы с насмешкой, когда он только решил завести этот разговор.
- И я была не права и делала ему больно, и что? Теперь тебе не общаться с обоими родителями?
Она посмотрела на него, ожидая ответа, но он предусмотрительно молча:
- Ингвар, - при упоминании его имени она немного смягчилась и вздохнула, под её глазами залегли глубокие тени. - Оставь это нам. Это только между нами. Ты переживаешь за меня, спасибо, но я справлюсь. А теперь, - она снова села за стол и сжала виски руками, - оставь меня одну. Увидимся утром.
Ингвар почти растерянно закрыл за собой дверь, и так и остался стоять, облокотившись на гладкую лакированную поверхность. Какое-то время он прислушивался: не будет ли всхлипов и рыданий. Но были только вздохи, звук отодвигаемого стула, а потом хлопнула дверь. Кажется, она ушла в спальню.
Такая мама ему была незнакома. Что с ней делает Вайгр? Или все же не Вайгр? Но на душе от ее слов было странно: с одной стороны, облегчение, он бы не признался, но ему хотелось иметь отца, и тем более такого, как Вайгр. У него было много хороших качеств, которые восхищали юношу, и много навыков, и, о, боги, как же хотелось знать, что и он может унаследовать хотя бы малую толику этого. И конечно он немного гордился этим: его отец - император, а не абы кто. Чувство родства не только с одним, каким-то где-то существующим только в рассказах матери мужчиной, но родство с Островом Воинов, с Великой Расой, с родом Хеймдалл. Это звучало мощно, это звучало гордо, словно за спиной кроме матери появилось что-то ещё. Вторая необходимая подпорка.
И тот факт, что все заслуги Вайгра, все его благие намерения, гасли перед ее слезами из-за одного, пусть и жестокого, поступка... Это было несправедливо. Он понимал, что это его долг - защищать мать, но... И отца иметь хотелось. Его разрывало это чувство, желание быть с Вайгром, узнать о нем, об его жизни, быть с ним в контакте, и одновременно сжигало чувство вины: что ему с ним хорошо, а ей - плохо. Как он может… нет, любить, это было бы слишком громко сказано, но восхищаться им?
Он мог выдохнуть теперь.
Словно ему требовалось от нее разрешение на это. И сейчас оно было получено, и он и правда имел право на все это. И теперь... После этих слов, что его это не касается, будто бы стало легче. И хорошо, что не касается, и ему бы не хотелось вставать арбитром между ними, мирить или ссорить их. И разрываться между ними тоже. Словно с него сняли какую-то ношу. Освободили. Можно теперь разговаривать или смеяться с Вайгром вместе, не оглядываясь по коридорам, не смотрит ли она. Но… все же, тогда он думал, что было бы хорошо, если бы они снова были вместе. Видя, как иной раз Вайгр при ее упоминании грустно улыбается или вовсе сникает, становилось тошно. Ингвар не так уж многого желал: чтобы оба были счастливы, и не важно, врозь или вместе. А сейчас они были несчастными. Имеет ли он права вмешаться?.. Особенно после таких слов?
К тому же, если так посмотреть ничего плохого ему лично Вайгр не сделал.
И все же она права, никто не в силах это изменить: вернуться в прошлое и заменить его отца на кого-то другого, Ингвар навсегда его сын по крови, по роду. Да, это и даже внешне видно. Его отцом мог быть кто угодно, Джад, например.
Джад. Ингвар вспомнил, как в отчаянии сказал Вайгру, что тот приехал забрать маму, а ведь это было лишь наполовину правда. Тот приехал скорбеть по нему, и теперь они вернутся домой вдвоем с ней. Он не знал, правда ли это, что, тот добивался руки матери и мог сделать предложение снова. Ингвар не спрашивал, Джад об этом не упоминал, мама тоже об этом не заговаривала. Но ему стало тревожно. Вдруг его глупая фраза про это имела смысл. Но опять же... Джад хороший, но достаточно чтобы быть с ней? Он хороший, но хотел бы юноша, чтобы он унаследовал то, что имеет Джад?
Он поморщился, отходя от двери. Этого мало. Недостаточно. Вот Вайгр и его достижения — это громко, это заявляет о себе, и заставляет сердце трепетать, что можешь быть причастен к чему-то подобному. Великому.