В тот день, когда Моранд - его дед - сказал ему, что Император Рлорийской Империи - его отец, а мать была лишь служанкой и его любовницей. Он не поверил, может просто дед был слишком пьян?.. Он просто не мог вместить это в свою жизнь. Как это возможно? Но с каждой минутой, проведенной в его голове, эта мысль становилась такой логичной, такой... Объясняющей всё. Его. Его поведение. Желания. Непохожесть на других. Последняя деталь, которой ему не хватало в жизни для понимания всего. Словно он сразу развернул плечи и стал смотреть дальше и шире, и появилось не просто: «Я хочу также», а «Я могу также» и «Я буду также». Это перестало быть фантазией, это стало целью, долгом, молитвой, потребностью.
Я могу быть, как он.
А могу быть лучше него.
И я буду лучше него.
На следующее утро погода испортилась, дул промозглый северный ветер, выстуживающий комнаты и заставляющий мёрзнуть всякого, кто выбрался на улицу. Ингвар провожал мать на причал, ему такая погода нравилась: туман, холод и мелкая морось, да и настроение у него было такое же ненастное, как и погода. Айнетт же, привыкшая к более теплой погоде, ёжилась от холода, кутаясь в пальто с мехом. У нее зуб на зуб не попадал, хотя на ней было столько слоев одежды, что она в них едва дышала, но возможно причина была в том, что пальто было то самое, в котором она приехала на Остров Воинов, и сейчас оно на ней не застегнулось.
- Может все-таки стоило взять его плащ?.. – Ингвар с сомнением посматривал на жалкие попытки женщины стянуть края пальто друг к другу. Проблема обнаружилась утром, когда на Рлорию внезапно спустились холода, а Айнетт-дэви уже собиралась выходить из покоев и оказалось, что никакой теплой одежды, кроме этого пальто, у нее нет. Вайгр, прощавшийся издалека, предложил свой плащ, но она, гордо задрав нос, отказалась и ушла вот так, расстегнутая.
- Все в порядке, просто оно немного село. Наверное, его неправильно чистили.
Юноша тактично промолчал про тот факт, что его мама в последние дни ела то совсем никак, то так словно пыталась наесться на несколько лет вперед, а швея стала частенько заходить к ней в покои и расшивать платья. Ингвар понимал, стоит это упомянуть, и она расстроится, да и кто он такой, чтобы указывать собственной матери на то, как она должна выглядеть?
- Наверное. Стоило нам позаботится об этом раньше… - Ингвар взял её ладонь в свои руки и попытался согреть. Кожа покраснела от холода. – Но в этом году холода рано, говорят.
- Да…
Айнетт сдалась. Ткань пальто повисла, обнажая платок, в который женщина была совершенно неизящно замотана. Ингвар порывисто обнял Айнетт, с трудом улыбаясь, на причале было шумно. Она уезжала, и ему было тревожно за нее и за себя, остающегося здесь.
- Мне остаться? – Женщина погладила юношу по щеке. - На тебе лица нет.
- Все хорошо, - он накрыл ладонь матери своей, прижимая ее плотнее к левой щеке. На правой все еще заживала царапина, оставленная мечом Тейта. Он стоял так какое-то время, прикрыв глаза и молчал. Вокруг шумело море, да моряки снаряжали корабль.
Когда Ингвар открыл глаза, там в такт волнам плескалась боль:
- Она отказала мне.
Слова тише шепота.
- Мне так жаль, - тот же шёпот в ответ. Айнетт сделала шаг и сжала сына в руках, куда ей до крепости его объятий, но это все, что она могла дать ему сейчас. А эта горечь в его глазах доставляла почти физическую боль... Она хотела по привычке начать гладить его по волосам, утешая, но он поймал ее руку и сжал в своей руке, глядя в землю и никуда больше. Это было так быстро и ловко, словно он знал, что она сделает так, и предсказал её жест, поймав своей рукой. Ему не требовалась её жалость, да и сочувствие, наверное, тоже. Сочувствием делу не поможешь…
- И что дальше? Будешь добиваться эту или найдешь другую?
- Другую… – Задумчиво протянул Ингвар, а потом хмыкнул. – Ты когда-нибудь думала перестать любить Вайгра, и полюбить кого-то еще? Что бы было не так больно?
- Да…
- И что? Помогло?
- Нет…
Ингвар криво улыбнулся:
- Я могу выбрать другую, но… хочу ли я другую или все же только её?
Между ними повисла тишина, где каждый думал о чем-то своем, а потом Айнетт все же первая нарушила ее:
- Тогда знаешь… может она не готова? Она ведь не ты.
- О чем ты?
- Сам посуди… ты юн, но амбициозен, у тебя много планов, ты знаешь, чего хочешь и как этого добиться, а она… она просто ребенок в душе. Лишь недавно узнала, кто ее мать, как была рождена, и как все было. Думаю, сейчас она растеряна и напугана, и не знает, чего хочет и как дальше жить. Ей нужен друг и дом, а не муж.