- Почему ты не обсудила это со мной?
- Тут нечего обсуждать, как по мне.
- Ты знаешь, о чем я. Какая свадьба? Ты в своем уме?
Айнетт развернулась и внимательно посмотрела на юношу.
- Прости… - Ингвар стушевался, принявшись нервно почесывать шею. – Я… Я просто не понимаю, почему ты не спросила у меня.
- Интересно, зачем?
- Чтобы узнать моё мнение.
- И каково твоё мнение?
- Ты должна отменить свадьбу и точка.
Голос Ингвара угрожающе возвысился и стал громче, заполоняя пространство комнаты. Когда он делал так во дворце, обычно люди вжимали головы в плечи и послушно шли выполнять, что сказано, так что он не сомневался даже, что это сработает. Но когда его мать вдруг замерла и медленно обернулась к нему, он вдруг вспомнил, что ни его императорские замашки, ни даже Вайгра когда-то, на нее никогда не работали.
- Ты будешь мне указывать, что делать?
Голос был спокойным и даже миролюбивым, но юноша тут же запнулся:
- Нет, я не... – Глубокий вздох. - Ты не должна этого делать. – Снова короткий миг тишины. - Иначе я не приду на свадьбу.
Айнетт продолжила свой ход, опуская корзинку с вышивкой на полку:
- Ага. А теперь шантаж.
- Это не шантаж, это… А Вайгр? А как же он?
- А что со ним? – Голос женщины приобрёл металлические нотки. – Что за глупые фантазии об этом? Никогда бы не подумала, что ты внезапно стал сводником.
Ингвар медленно втянул в себя воздух и начал багроветь.
- Он принял решение, Ингвар. Точка. Не смею его в этом останавливать. И надеюсь, ты не станешь препятствовать мне.
- Но…
- Даже не бери это в голову. Мои отношения с кем-либо – это только моё дело. Так что пожалуйста, помни об этом, когда начнешь меня уговаривать отменить свадьбу с Джадом, потому что тебе это вдруг захотелось.
- Только не говори, что все эти годы ты любила Джада, и сейчас это поняла. Это просто смешно. Все прекрасно понимают, что ты пытаешься сбежать к нему. Но зачем? Зачем? Если есть тот, кто тебя любит, и вам просто надо поговорить.
- Ингвар, хватит...
Она подняла обе ладони в успокаивающем жесте, меньше всего на свете желая оправдывать в подобных разговорах, да и перед кем? Перед собственным сыном.
- Да ладно бы это сделало тебя счастливой, да пожалуйста! Но ты же… Разве ты не хочешь, чтобы рядом был Вайгр?
Плечи женщины поникли.
- Ты его тут видишь? Я вот нет!
Она воскликнула последнюю фразу, взмахнув руками с длинными расшитыми руками, которые золотило солнце. С ними она была похожа на большую птицу, которая вот-вот взмоет вверх и улетит из тесной комнаты с неудобными вопросами.
- А ты этого хочешь?
- Да, я хочу. – Уже тише добавила она. - Но его нет. Он сдался… Он бросил меня… Я думала, мы сможем все… заново…
Голос Айнетт сорвался, и она отвернулась, чтобы скрыть слезы, брызнувшие из глаз. Рукав был шершавым и слезы вытирать им было больно, вышивка царапала нежную кожу, а платка с собой как на зло не было. Она никогда раньше не скрывала своих слёз при Ингваре, но сейчас… она не хотела, чтобы он видел, как на самом деле она растеряна.
Вайгр остался где-то там, в Рлории, а она – тут. И да, он был не тот, и она сама не могла бы себе это объяснить, зачем послала письмо Ингвару. Наверное, это и была надежда, что может быть через него тот узнает. И приедет. И… и что? Спасет её? От собственного глупого и необдуманного решения?
В комнате повисла гнетущая тишина, с тихим вздохом её прервал Ингвар.
- Тогда почему ты молчишь? За все то время, что ты была там, ты хоть раз дала ему надежду на это? Сказала, что тебе просто нужно время? Что ты простишь его, но не сразу? Хоть раз намекнула на то, что он небезразличен тебе? Что ты любила и ждала все эти годы?
Айнетт нахмурилась, она стояла лицом к окну и тщетно пыталась что-то неведомое взглядом найти за окном. Там прядали две лошади, одна Ингвара – рыжая молодая лошадка, а вторая черная… совсем как у Вайгра... От этой мысли стало ещё хуже внутри.
- Вам нужно хоть раз поговорить. Искренне. Ты понимаешь, о чем я. Ты всегда говорила мне, что надо быть мудрым, уметь слышать и слушать. А вы что делали? - Теперь была очередь Ингвара взмахивать руками в бессилии. - Вместо того, чтобы поговорить, как нормальные люди, вы играли. Ты убегала, он догонял. Это не разговор. Ты меня учила не этому. Ты говорила, что надо быть искренним и надо… говорить о своих чувствах и...
Снова короткая тишина. Она медленно обернулась к нему с какой-то странной невыраженной тоской в глазах, от которой Ингвар словно подавился словами. Ему вдруг пришло голову: а он сам может?.. И словно вторя его словам, Айнетт спросила его:
- Говорила. Верно. А ты ему говорил о своих чувствах? Говорил, что тебе не все равно? Говорил, что тебе нравится он, как отец или может, как император? Был с ним искренен? Не пробовал с ним поговорить, допустим?