Всю ночь я сидела в кресле, ожидая, что дверь распахнётся, являя мне моего императора. Она не распахнулась. Он не пришёл. Утром я впустила служанок, и они помогли мне раздеться и без сил рухнула на кровать, мгновенно засыпая. На следующий день я встала ближе к вечеру уставшая и печальная, меня терзала грусть, да и боль надо сказать ужасно стискивала грудь. Вайгр явился ко мне позже, молча прошёлся по комнате и опустился в кресло. Он смотрела на меня так, словно это он меня вызывал к себе, и теперь я должна была отчитываться перед ним. Эта отчуждённость переда ним была просто невыносима...
Я вздохнула, прикрывая глаза. Меня терзали сомнения: высказать ему всё, что накопилось, или быть «мудрой» и смолчать? Тяжкий выбор...
- Ты вчера рано ушла.
- Они вились около тебя и... я не смогла на это смотреть.
- Что же тогда будет дальше? Они ведь не перестанут виться, ты же понимаешь? - Голос Вайгра был спокойным, не злым или холодным, он просто говорил со мной об этом, не распиная. Меня терзала обида за то, что он не пришёл, и назвал ту моим прозвищем, мне хотелось вспылить, обидеть его острым словом, вывести его из себя, но где-то на задворках жило понимание, что это лишь отдалит нас и ни капли не приблизит.
- Ты веришь мне?
- Не особо... - отозвалась я, решив, что откровенность расставит всё на свои места. - Во мне нет ничего такого... я боюсь, что ты уйдёшь к ним, и я перестану быть тебе нужна. Я не знаю, как мне теперь быть... Как мне быть с тобой?
- Вот оно что... - Вайгр вдруг облегчённо выдохнул, вставая с кресла и подходя ко мне. - Вот что на самом деле тебя мучает.
Я следила за ним с подозрением, не вставая с кровати, где лежала до этого с книгой.
- А не должно по-твоему? Я же тоже чувствую боль, Вайгр... мне тоже бывает неприятно осознавать такое... я не хочу тебя ни с кем делить. Прости.
О нет... зачем я это сказала? Он никогда не простит мне этих слов. Ведь он итак дал мне много, больше, чем я заслужила... а я ещё смею высказывать такие вещи. Вина засвербела в носу и готова была пролиться слезами, которые наверняка бы только усилили его гнев. Смотреть на него расхотелось, лишь забраться под одеяло и страдать от собственной боли и никчёмности.
- Ты и не должна...
- Что?
Я ослышалась, ведь так? Вайгр присел рядом со мной, большая и тёплая рука коснулась моей щеки, буквально высекая из моего сердца слезы, которые градом посыпались из глаз. Его близость... сколько мы не были близки? Ночь? А я соскучилась так, словно века. Каждая минута без него, каждая секунда, проведённая в ссоре или недовольстве, резала меня на кусочки. Это было поистине невыносимо... зачем нам ссориться? Зачем что-то выяснять? Я хочу жить с ним в мире - это правда, тогда почему душа сейчас требовала отстоять себя.
- Любимая... - Тяжкий вздох. - Я хочу, чтобы ты понимала одну вещь: в моём сердце есть только одно место для любви, и оно уже занято - тобой, разменивать наше счастье на кого-то я не хочу. Я - однолюб, так же, как и мой отец, дед и многие мужчины до нас. Я полюбил тебя и отказываться от тебя не собираюсь, но... ты и сама понимаешь, я не могу отгонять от себя женщин и быть с ними грубыми, чтобы не терзать твоё нежное сердце.
Я сглотнула, его слова были и бальзамом, и ядом для моей израненной души. Я судорожно сжала край одеяла в руках.
- Во-первых я теперь император, я часто буду общаться с женщинами, которые будут жёнами или дочерями разных виконтов, графов и баронов, тебе нужно просто принять это. Ты должна поверить мне, там я могу вести себя как угодно, говорить, что угодно, я всегда вернусь к тебе. Ты мне веришь?
Слезы текли и текли по моим щекам, а он всё вытирал их. Могла ли я верить ему? Моё счастье, устоявшееся и, казалось, незыблемое, теперь было покрытой мраком и туманом. Теперь оно было неустойчивым. Да... он так говорит... но это несправедливо ко мне... смогу ли я?