Я вздохнула, до чего всё-таки мой сын на него похож, ну прямо вылитый он. Ингвар был высок и ещё нескладен, руки и ноги казались непропорциональными относительно тела, однако я знала, что пойдет ещё пара лет и эта нескладность растёт, оставив мне молодого красивого мужчину. Несмотря на то, что он не был таким уж крупным по комплекции, ел он так много, что наша кухарка порой тяжко вздыхала оттого, что ей приходилось готовить намного больше, чем должно. Да и к тому же как настоящий мальчишка, Ингвар частенько совершал ночные набеги на её запасы, за что справедливо бывал отруган, но всегда повторял это, обходя хитроумные защиты Диторы. Ингвар потянулся второй рукой к тёмным волосам, отросшим слишком сильно в последнее время и лезшим ему в глаза, но стричь он себя не давал, просто постоянно поправлял их руками. Мои настаивания по этому поводу никак его не волновали, так как он не понимал, что он с такой причёской всё сильнее напоминал мне своего отца, разрывая глухой болью сердце. Как и Вайгр, он предпочитал простую, не слишком выделяющуюся одежду, позволяющую телу двигаться и не маркую, а потому светлые рубахи полностью игнорировал, несмотря на моду, но вот кожаные штаны казались ему самой удобной одеждой на свете.
Я отвернулась, собираясь с мыслями. Мои руки немного подрагивали, когда я доставала его подарок, навеянный именно этими книгами о Великой Расе. Я была поражена, я была восхищена тем, что прочитала там, но больше меня удивило то, что мальчики в двенадцать лет проходили инициацию на Острове Воинов. Им дарили нож, признавая их равными остальным мужчинам в поселении, и они теперь могли участвовать, как состоявшиеся мужчины, в войне. Это была не шутка и не глупый совет, они правда так делали, да и не был он похож на тех двенадцатилетних мальчишек, что были у каладжей. Он был крупнее, выше, сильнее и выносливее, а всё время он проводил со взрослыми мужчинами или с Мором, активно помогая тому в его работе. Он был воином, и я немного жалела, что он никогда не сможет попасть на остров тех дивных существ, его рода, чтобы увидеть всё собственными глазами, убедиться, что это нормально для таких, как он, и не пугаться собственной силы.
Я решительно развернула нож из грубоватой колкой ткани, в которую он был завернут, и медленно положила его на стол. Нож был прекрасен, признала я, даже как не ценителю холодного оружия, мне было это очевидно. Я вытащила лезвие из тугих ножен и положила на столешницу с негромким стуком.
- Не знаю, понравится тебе или нет. Мор заказывал нож и руководил процессом...
- Он прекрасен, - восхищённо выдохнул Ингвар, откладывая яблоко и не отрывая внимательного взгляда от ножа, его рука уже было потянулась к нему, но он тут же убрал её. - Это шутка?
- Нет, это и правда тебе. Ты будешь обучаться ратному делу наравне с другими воинами. Мор договорится с Джадом, и тот будет тебя обучать.
- Джадом? - его глаза стали ещё больше, стирая всякое ощущение его взрослости. - Он же лучший воин во всём поселении...
- Именно так, - признала я. Пару раз я пришла на подобные тренировки, чтобы воочию убедиться в этом, и именно этот представитель каладжей лучший из лучших, и я могу доверить ему своего сына, что, впрочем, тот сделал с лёгкостью своей ловкостью, смелостью и красотой поединка. Я покинула его с твёрдым ощущением правильности моего решения.
- Разве ты не считала, что я слишком мал для этого? - Ингвар вытер руки о салфетку на столе и коснулся ножен, потом взял в руки нож, взвешивая в руке. Хоть он пытался показать, что хочет придраться к подарку, я видела, что он буквально ликует от этого.
- Я тоже человек, я ошибалась.
- Ты правда разрешишь мне? - Его серые глаза уставились на меня, брови сурово сдвинулись, лицо превратилось с грозную маску, которой обычно пугались все. Кроме меня. - И не передумаешь?
- Ингвар, пойми меня правильно, я твоя мать и хочу заботиться о тебе, но... в отсутствии отца я слишком опекаю тебя, не давая тебе становится мужичиной и взрослеть. Признаю, в этом есть правда. Но я очень хочу, чтобы ты стал воином, большим и сильным.
Оружие было сложено на стол, Ингвар подошёл ко мне, оглядывая меня с высоты своего роста, а в свои двенадцать он уже был ростом с меня. Его руки обхватили меня за плечи и сжали их, даже сквозь ткань я чувствовала, какие они горячие, такие же, как и у отца. Когда он говорил, его голос звучал с хрипотцой, выдавая его волнение:
- Тогда отдай мне это, прошу тебя.
Я опешила, оглядывая его отчаянное и решительное лицо.