Почти незаметной тенью, молчащей и смотрящей в пол, Аяна продвигалась по коридорам. В её голове роились разные фразы, идеи, пока она подбирала слова для серьезного разговора. И все это даже перебивало тревожные мысли о кольце и Ингваре со своим неуместным предложением. Девушка взглянула на свою руку, на которую одела кольцо, развернув камнем внутрь. Кто он, и кто она? Какая из нее пара для него? Ни рода, ни денег, ни достоинства. Достойна ли она его? Смогла бы она хотя бы в своих мечтах стать ему равной? Да и после всего этого… Разве же его мать когда-то сможет принять ее как невестку, если она даже разговаривать с ней не стала?
Что сказала бы Айнетт-дэви, если узнала об этом?
У себя в покоях, Айнетт остановилась у окна, отодвинув штору и впуская в комнату больше солнечного света, а потом развернулась к девушке. Та просто стояла около двери, не двигаясь. Какое-то время женщина раздумывала о чем-то, теребя кончик черного пояса, расшитого бисером, а потом все же кивнула, позволяя гостье начать. Пожалуй, сыграла жалость, Аяна казалась такой испуганной и действительно сожалеющей, пока в попытках подобрать слова, мяла подол траурного платья и отводила глаза. И все же ее поступок, предательство, которое она почти совершила, пусть и по незнанию, больно ранило сердце женщины. Ведь она ей так доверяла… и ещё этот «цветочек». Неужели это - выбор Ингвара? Она? Это просто смешно. Что он нашел в ней? Никогда бы она и в мыслях представить себе не могла бы… Впрочем, она слишком мало видимо знает своего сына в данном вопросе.
- Айнетт-дэви, простите меня… Я знаю, что вы никогда меня не простите, но я… - Девушка вдруг упала на колени на ковер, словно ее ноги подломились, и уткнулась лицом в ладони. Оттуда раздались глухие рыдания. Айнетт было дернулась к ней, но все же силой заставила остаться себя на месте. Негоже ей поддаваться на чужие слезы. Но на душе все равно скреблись кошки…
- Ты хотела объясниться, так давай.
- Да, простите, - вытерев слёзы и все ещё смотря в пол, Аяна сбивчиво начала свой рассказ. Издалека. Сначала о своей семье, потом о Джейле и её сыне, о клятве, потом о встрече с Ингваром.
- Ты любишь его? – Айнетт-дэви помассировала виски, садясь в высокое кресло около окна. Что-то начало проясняться. Все также запутанно, как и её собственная жизнь… Ещё одна девушка, незнающая чего и как хочет, верившая в одно, а теперь в иное. Она бы выслушала, да выгнала её восвояси, но «цветочек»… Это все меняет, не правда ли?
- Да… нет… я не знаю. Что такое любовь? Я никогда не знала её, и я не знаю, умею ли я вообще… любить, - тихим несчастным шепотом поведала девушка.
- Ты могла умереть сама и оставить ему жизнь, а могла убить его. Разве так поступают с любимыми?
Аяна до боли сжала руку с кольцом, острыми краями оно врезалось в нежную кожу. Верно… если бы она его любила, она не стала бы подвергать его опасности. Верно? Значит это была не любовь?
- Ингвар простил тебя?
- Да… не знаю почему… - Аяна подняла глаза от пола и замолкла на мгновение, увидев грустные синие глаза. Ответ был в них. Слёзы снова заструились по её щекам. – Вот как… а я, наверное, никогда не смогу себя простить. Это такой грязный и гадкий поступок… мне от него не отмыться. Сколько не проси прощения, если раз сделала, значит способна и снова предать… я не достойна его. Как он может вообще со мной разговаривать?..
Ответ Ингвару на его предложение напрашивался сам.
- Может и так. Вставай. Ты можешь помнить прошлое, а можешь идти в будущее. – Айнетт-дэви тоже встала, протягивая руку девушке. – На полу холодно. Вытирай слёзы и пойдем выпьем чаю. И поговорим снова.
- Вы так добры ко мне… - всхлипывая, девушка встала, до боли растирая мокрые щеки об рукава, но слезы все текли и текли. Айнетт вздохнула и положила руку ей на голову, оглаживая материнским жестом. Что ж… чувства, что она испытывала к этой девчушке с фиолетовыми глазами, определенно были похожи на материнские. Она готова была её простить. Да что там говорить, как ни пыталась она пестовать гнев или ненависть в себе к ней, после этого путанного рассказа, единственное, о чем она могла думать, так это о том: как была несчастна она все эти годы? И действительно ли её сын понимает во что ввязался, если желает быть с ней? Такие истории не проходят бесследно, они оставляют на сердце громадные кровоточащие раны. Хватит ли у него сил быть с ней, пока она сможет их затянуть?
Айнетт обняла Аяну, прижимая к себе и поглаживая по волосам. Две тонкие руки плети осторожно обняли ее в ответ.
- Простите меня, пожалуйста… ладно? Мне так жаль, что я обидела вас… и… его.