Мне кажется, что до сей поры я все время оставался в партере, в лучшем случае в оркестре, играя и обмениваясь шутками с музыкантами; теперь я поднимусь на подмостки, где перед вами разыграются сцены, не скажу — достойные вас, но несколько более достойные занять ваше внимание.
Конец первой части «Жизни кардинала де Реца»
Комментарии
1 Сударыня. — Адресат «Мемуаров» точно не установлен. Обилие обращений, их глубоко личный характер, частые упоминания общих друзей и знакомых заставляют считать даму лицом реальным, а не вымышленным (как полагал в XIX в. один из первых исследователей наследия Реца А. Базен), тем более что для мемуаров XVII в. такой литературный прием был бы не свойственным кардиналу новаторством. Долгое время думали, что это г-жа де Комартен, вторая жена близкого друга Реца, которому он подарил копию своих мемуаров. Но ее внук, маркиз д'Аржансон, в «Опытах в духе Монтеня» (1785) утверждал, что не знает, к кому обращены «Мемуары». Исключает подобную атрибуцию фраза из «Мемуаров»: «Помнится, Комартен однажды вечером в вашем доме описал некоторые их подробности, позабавив вас ими четверть часа». Известный литературовед Антуан Адан предположил, что адресатом является г-жа де Лафайет, что маловероятно, поскольку кардинал нелестно отзывается о ее матери, г-же де Ла Вернь, а о ней самой говорит в третьем лице. Наиболее вероятный адресат — г-жа де Севинье, которую связывала с Рецем тридцатилетняя дружба. В письмах к своей дочери, г-же де Гриньян (5 и 24 июля 1675 г.), она настойчиво советует ей предложить кардиналу «развлечься написанием своей истории; все друзья побуждают его». Все, кого Рец поминает как хороших знакомых дамы, действительно входят в дружеский круг г-жи де Севинье и появляются в ее письмах. Единственное противоречие — фраза в конце «Мемуаров»: «...данное вами приказание оставить Мемуары, которые могли бы послужить известным уроком вашим детям» не может относиться к г-же де Севинье, у которой был только один сын, да и тот давно уже был взрослым. Поэтому была выдвинута гипотеза, что «Мемуары» обращены к г-же де Гриньян, матери двух малолетних сыновей (А. Бертьер предложил компромиссное решение — в начале мемуаров кардинал обращался к матери, а в конце — к дочери). Однако ее кандидатура менее вероятна из-за большой разницы в возрасте (33 года!), несходства характеров и интересов, а самое главное: г-жа де Гриньян не отвечала взаимностью на симпатию, с которой Рец к ней относился. Поэтому М. Перно считает, что «ваши дети» — не сыновья, а внуки г-жи де Севинье: никто более нее не достоин быть наперсницей кардинала. С. Бертьер анализирует мемуары Реца как диалог, как продолжение его постоянного общения, в письмах и беседах, с г-жой де Севинье.
2 ... историю моей жизни ... — В рукописи в начале второй части стоит заголовок «Вторая часть “Жизни кардинала де Рэ”» (после 1671 г. кардинал стал писать свое имя Rais, a не Retz), и это подлинное название книги (слово «Мемуары» появляется лишь в конце). Им Рец как бы определяет жанр своего сочинения: оно не столько описание исторических событий, непосредственным свидетелем которых он был, сколько своих поступков, «разнообразных приключений», повлиявших на ход событий. Пытаясь взять реванш у судьбы, кардинал ориентируется на «Жизнеописания» героев Плутарха — творцов истории. В выборе названия можно увидеть также влияние литературной традиции: заглавие «жизнь» стало появляться в романах второй половины XVII в. едва ли не наравне со словом «история», придавая произведению оттенок достоверности.
3 ... рассказ мой столь мало искусен и, напротив, столь беспорядочен ... — В установке на безыскусностъ повествования сказывается как приверженность Реца аристократической этике (принципиальный «дилетантизм» в литературе), так и особенности его порывистого характера — классического сангвиника («путаником» называл его папа Александр VII). См.: Mendosa В. В. de. Le cardinal de Retz et ses memoires: Etude de caracterologie litteraire. P., Nizet, 1974. По сравнению с риторически выстроенными проповедями и «Заговором графа Джанлуиджи деи Фиески» «Мемуары» написаны стилистически гораздо более живо и разнообразно.
4 ... ни в чем не погрешить против правды, не приуменьшая ее и не преувеличивая. — По подсчетам А. Бертьера, слово «правда» и однокоренные с ним встречаются в «Мемуарах» около пятисот раз. Но кардинал отнюдь не столь строго следует истине, как он пытается убедить читателя. Исследователи XIX в., готовившие воспоминания Реца в серии «Великие французские писатели», отнеслись к ним как к историческому документу и, скрупулезно подсчитав все ошибки и неточности, вынесли приговор: Рец сознательно вводил читателя в заблуждение, используя весь тот набор демагогических приемов, с помощью которых он манипулировал горожанами и Парламентом (приуменьшая значение одних событий и преувеличивая другие, изображая их в искаженном свете, признавая малую вину для сокрытия большой, провоцируя, умалчивая, Рец прибегал к псевдоцитированию и к прямой лжи, приписывая себе чужие деяния). Исследователи XX в., учитывающие 25-летнюю дистанцию от реальных событий, описываемых Рецем, и быстроту создания им мемуаров, при использовании минимума документальных источников (некоторые неточности пришли непосредственно из них), подходят к тексту скорее как к литературному произведению, процесс создания которого неизбежно привел к трансформации реальности. Поэтому можно допустить искренность Реца, верившего в то, что он сам написал, помня в то же время о его преувеличениях и самовосхвалении (его роль в День Баррикад), умолчаниях (разгроме сформированного им полка), прямой лжи (утверждении, что никого не подкупал в Риме, дабы получить кардинальскую шапку).