Язык
Предположим, что это чисто женский каприз, но мне не хватило описаний, поданных через органы чувств. По сути, как читатель, я только вижу и болю (всем телом и частями, тут уж как автор пожелает). И все. Герой трогает тумар (что-то вроде жетона военнослужащего), а я гадаю - тумар гладкий? Шершавый? Холодный? Теплый? Мягкий? Металлический? Деревянный? Все материалы дают свои уникальные тактильные ощущения. А тут их нет. Ау! Я хочу все потрогать! Я хочу все понюхать!
Концовка
Ну... я проделала то же самое, разумно предположить, что я такое люблю. Игру, обманку и вдруг - прозрение. Все не то, чем кажется. Все не то чтобы глубже, все - иначе. На другом уровне. По другим правилам. Иначе настолько, что лучше не думать.
Сильные места.
Это ощущение меня одновременно и отталкивает, и притягивает. Отталкивает потому, что много личностей приходится удерживать в памяти со всеми потрохами и нитками сюжета. Но больше притягивает. Это тонкая... едва ощутимая мысль, что все (герои) вокруг не просто люди, не фон. Это - личности. У стенки не просто пристрелили какую-то бабу, а убили дочь хирурга. И ему невыносимо больно. Эти связи, эти ниточки, эти узы - прекрасны.
Отдельно стоит отметить параллели. Самые заметные и так сильно бросающиеся в глаза - разумеется, библейские. Тут вам и интерпретации, и дуализм, и... как будто библия - что-то вроде универсального кода любой вселенной, но в каждой отдельной вселенной она с другим оттенком, и в каждом отдельно взятом мире найдется свой Бог, свой Освободитель, свой Адам, свои Ангелы/Архангелы.
Ах да, я оценила черный юмор - «Труд освобождает, - сказал Освободитель». Угу, арбайт махт фрай. И сразу понятно, что такое Приют (эх, пораньше бы эту фразу, но это так, имхо)
Слабые места. Торчащие ниточки, повешенные человечки.
Трупик на виселице - Элли (девушка одного из главных героев). Зачем она вообще? Никакой сюжетной нагрузки (ну поплакала журналистам, что знать ничего не знала). И все? Отношения не показаны, они как будто фантомны и не несут смысловой нагрузки. Может, ну ее?
Хочу ли я перечитать?
Автор уверял, что добавит в концовку больше конкретики, по тексту - больше зацепок. И вообще будет красиво и вкусно. Мне и так было хорошо, так что я, скорее всего, подожду еще следующую часть, а потом проглочу сразу две.
Какой у книжки вкус?
Для меня этот вопрос оказался слишком тяжелым. Одно дело - слышать, что твой роман чем-то похож на другой (не подумайте, не копировали, случайно вышло, сами в шоке), видеть похожие типажи, похожие ситуации, поступки, мысли. И совсем другое - видеть некоторые фрагменты буквально слово в слово.
«Сабрина прекрасно понимала, на что шла. Все, что она попросила у трибунала, так это не судить девчонок из отряда - они лишь слушались ее приказа.» Слово в слово, черт возьми. И я покрываюсь гусиной кожей. Это вот как оно так?
Увы, как я ни пыталась себя одернуть, я часто сравнивала. Не «в чью-то пользу», а просто. Эдем кажется мне более... светлым, что ли. Честным. Нравственным. Но менее насыщенным эмоциями. Не в укор, просто любопытное наблюдение. Мне понравилось это эхо. Это даже не ощущение «о, как в моем романе!» а что-то большее. Бывает, откроешь книгу, прочтешь, познаешь, запомнишь, отложишь. А бывает - откроешь, и слышишь эхо. И странное, едва различимое чувство «автор что-то знает, что знаешь ты» преследует между строчек. Как-то так оно и вышло. Мерси, я люблю такое.
Какое послевкусие?
Оставив роман в покое, я... на самом деле не оставила его в покое. Я выключила читалку, положила ее в сумку, а книга осталась со мной. Пожалуй, это самое важное в чтении книг. После. Послевкусие. Послемыслие. Я гоняла роман по кругу, и вдруг пришла к неожиданному выводу, озарению, взорвавшемуся во мне дьявольским смехом. Я придумала роману девиз. Замечательный девиз! Даже два! Первый - «Хочешь насмешить Бога - расскажи ему о своих планах (с)», тут и так все ясно) И второй - «Вопреки всем планам и счастью назло!». И абсолютно все подчинено этому правилу. Все герои высказывают свои идеи, мысли, мечты, планы, а потом приходит автор с секатором и, злорадно усмехаясь, кромсает все, что они там наговорили. Вот уж воистину - не говори, герой, автору о своих планах... Это вносит некоторое единообразие - берем героя, закручиваем гайки, чтобы он поведал страшную тайну или мечту, а потом рубим с плеча. Увы, я считаю это минусом - спустя две трети книги уже не веришь ни планам, ни проектам героев, все равно не сбудется, они все безбожно косячат (герои, не путать с автором). Каждый косячит! Постоянно! И весь роман этот - косяк на косяке отдельно взятого героя, все строится на чужих и своих косяках. Вроде как меня это не бесило, а концовка даже чуть переключила, но тенденция напрягла. С другой стороны - вся история человечества - косяк на косяке, чего уж тут удивляться?)