Разумеется, не всё так просто...
В дальнейшем роман не концентрируется на одном персонаже. Мы увидим события глазами и юной принцессы «Синдиката», и её возлюбленного воина-философа, и матёрого полицейского. И ещё одной квазиличности, объединяющей сознания полудюжины человек.
К моему удовольствию, Артур Темиржанов не угодил в распространённую ловушку для писателей: некоторые авторы ведут рассказ от лица четырёх-шести протагонистов, но не наделяют их запоминающимися чертами. И к тридцатой странице в голове читателя возникает каша из имён, биографий и описаний внешности. В «Эдеме» же нам отводится достаточно времени для знакомства с героями, их взглядами и устремлениями. И Тайрека при всём желании не забудешь и не спутаешь ни с Дениэлом, ни с Клэем.
Вот только использует протагонистов автор не всегда оптимально. Обычно, многоголосие персонажей хорошо играет в случае описания событий в удалённых друг от друга местах или временных отрезках. Когда каждый из них наносит на полотно истории свой уникальный элемент узора; открывает то, чего не знают другие. Автор же иногда сталкивает героев на одной большой локации и просто описывает одни и те же события глазами разных людей, заставляет их толкаться локтями ради внимания зрителей.
Так мы видим восстание на День Победы с точек зрения и Тайрека, и Сабрины, и Дениэла, и Клэя. Но не приближаемся к раскрытию истинной подоплёки мятежа. Много намёков, но никакого движения вперёд. Как вначале мы догадывались, что заговор спонсируют и «синдикатовцы», и «эдемиты», так и спустя сотню страниц знаем то же самое.
Динамика и сама пружина сюжета провисают. Мы просто читаем тысячи строк описаний одной и той же масштабной, яркой, жестокой, сочной и кровавой битвы, но с разных сторон.
При наличии в конкретном эпизоде одного или двух ведущих персонажей это работает, но когда автор заставляет читателя следить за четырьмя главными героями в одних декорациях и в одном временном отрезке... мы вправе ожидать большего. Как минимум - раскрытия весомого куска неизвестной информации, приближающей читателя к разгадке главной интриги: кто такой «освободитель», чего он хочет, зачем всё это заварил четыреста лет назад? Кто стремится его остановить? И чего желает сам?
Других заметных минусов у романа нет.
Но есть замечание.
Или, скажу по-другому: будь я успешным литературным агентом из Штатов, рекомендовал бы подрихтовать книгу в плане физиологичности описаний.
Понятно, что автор показывает неприглядную и не героическую сторону насилия, о которой зачастую умалчивают творцы боевой фантастики, предпочитая описывать лихие приключения суперменов катаны и бластера. Но всему есть предел.
Помягче бы вы к протагонистам...
Не стоит забывать: какие бы сильные идеи вы не вплетал в историю, если читателю развлекательного романа неприятны главные персонажи и события - идеи пропадают втуне.
«Кровь, кишки, рacпидopaсилo...» - это сильнейшие маркёры с немалым воздействием на читателя.
И использовать их стоит в меру.
И только там, где по-другому нельзя. Иначе случится как при просмотре американского слешера: поначалу страшно и неприятно глядеть, как маньяк кромсает людей бензопилой, но под конец от беспрестанного педалирования этой темы пробивает на нервное хи-хи и автоматический защитный сарказм.
Вряд ли это тот эффект, которого ожидает автор.
Поэтому, возвращаясь к образу лит.агента, резюмирую: меньше необязательного дерьма и не более одного акта непроизвольной дефекации за книгу. И только для тех героев, для которых подобный казус логичен. Мог ли Таир, за годы войны перерезавший глотки восьмидесяти солдатам, обкакаться в ещё одном бою? Могла ли Сабрина, десять минут назад воевавшая стенка на стенку, хладнокровно ломавшая кости и не падавшая в обморок от вида хлещущей крови, описаться от звука отдалённого взрыва?
Атмосфера атмосферой, но характеры от таких перегибов страдают. Понятно, что по мановению пера автора случается что угодно и с кем угодно. И не оспоришь, ведь в мире на любое правило найдётся исключение, но... думаю, вы меня поняли.
Можно долго и крупным планом снимать убийства, но иногда (как Спилберг в «Списке Шиндлера») нужно вскользь пустить кадр с красным пальтишком и достичь на порядок более сильного эффекта.
Понимаете? Дураки ваш роман всё равно не прочитают, а умным иногда достаточно намекнуть, и они сами нафантазируют больше, чем мы способны придумать.
Впрочем, это только рекомендация воображаемого лит.агента ради увеличения потенциальной аудитории романа.
Романа, который этой аудитории более чем достоин.
Мне давно не попадалась книга, в которой одновременно сочетаются и глубокие философские вопросы, заданные не в лоб, а вскользь, и многоплановый сюжет, буквально заставляющий возвращаться к роману в ущерб другим развлечениям. И классный авторский стиль: богатый на образы, но не излишне многословный; яркий, но не вычурный; точный и хлёсткий, но не скатывающийся в примитивизм.