Адалис[150] и Марина Цветаева пророчицы, сюда же и София Парнок. Пророчество как домашнее рукоделие.
В то время как приподнятость тона мужской поэзии, нестерпимая трескучая риторика, уступила место нормальному использованию голосовых средств, женская поэзия продолжает вибрировать на самых высоких нотах, оскорбляя слух, историческое, поэтическое чутье. Безвкусица и историческая фальшь стихов Марины Цветаевой о России — лженародных и лжемосковских — неизмеримо ниже стихов Адалис, чей голос подчас достигает мужской силы и правды. <…>
Странная и поучительная история поэтессы Марины Цветаевой. Несомненно очень одаренный автор, показавший это еще своей почти детской книгой «Вечерний альбом», далее все время спускался по наклонной плоскости в невероятную ахматовщину и дикий душевный нигилизм.[151] Любовь к мелочам обернулась однажды к Цветаевой своей трагической стороной: автор обнаружил, что он, кроме мелочей, вообще ничего в мире не видит. Детский восторг перегорел, остался пепел. Но теперь потихоньку это сбирается в нечто более упористое и серьезное. И эти обе книжки разодраны в достаточной мере, но в них уже говорится кое-что и по-новому. В «Казанове» невозможна вся проза, ремарки и предисловие. Ужасные претензии, отвратительнейший писарской романтизм из приключений «Герцогини Розы, великосветской убийцы»,[152] первый выпуск бесплатно, остальные по пятаку. Вот каков Казанова по Цветаевой: «Окраска мулата, движения тигра, самосознание льва». Как автор не замечает, что в этом зверинце не хватает только трех китов, на коих покоится вселенная, после чего все и обратится в самое зауряднейшее Замоскворечье.
Эта маленькая книжка не только «разлука», но и уход, и отказ. Уход от прежней Марины Цветаевой.
Трудно сказать, окончательно ли избрала она этот новый путь — или после ухода будет возврат, — но сейчас по-новому зазвучали ее стихи.
Далеко ушла она от первых своих воскрешений прошлого теней прабабки, от любовной четкой лирики, от нежности материнства, от задорной жажды жизни.
Все брошено в ночь — точно бой часов: дом и сон, крепость и кротость.[153] Путь жизни лежит через героическое преодоление.
Символическая поэма «На Красном Коне», близкая творениям Вячеслава Иванова,[154] изображает всю жизнь точно стремительный скок огненного коня, точно жертвенный отказ от радости во имя победы духа пламенного.
Все горит, все рушится (не о революции ли говорит Марина Цветаева):
И в огне пожара погибает Кукла — игра мечтаний, легкая забава девичества; в бурном потоке тонет любовь, в высях орлиных круч, куда стремит таинственный всадник — требующий отречения и жертвы ради победной лазури, — исчезает Дитя. Девочка остается без куклы, Девушка — без друга, Женщина — без чрева.
И в шуме борьбы раздается:
В этом и есть разлука: разлука с дружбой, с любовью, с самой жизнью ради крещенья Духом Святым, ради «невесомых крыльев за плечами», ради освобождения от пут земных.
Стихи Цветаевой — трудные и туманные.
Еще и прежде любила она короткие, отрывистые ритмы, стихи, похожие на удары, пренебрегавшие грамматической правильностью. Эти приемы получили необычайное обострение в свободном рифмованном стихе «Разлуки». Фразы — точно отрублены, а нередко и обрублены — без конца, без сказуемого. Часто опущение глагола, нарочитое укорочение фразы, стремление к поэтической телеграфичности. Вся поэма — «На Красном Коне» — чередование восклицаний, отдельных слов, коротких предложений.
В некоторых местах поэмы и в отдельных стихотворениях достигнута выпуклая сжатость и выразительность, но все же чувствуется неровность, порой переходящая в символическую и трудно расшифровываемую алгебраичность.
Останется ли Марина Цветаева в кругу нового, избранного ею «героического идеализма», пронизанного символикой и боязнью «незримых тысячеоких и древлих богов»,[155] — или же от мистического сознания своей предназначенности и чувства Рока вернется к прежней жадности бытия и впечатлений. «Разлука» отмечает своеобразный момент в творчестве одной из лучших русских поэтесс и является примечательным литературным явлением.
Эти стихи частью написаны еще задолго до смерти Блока, частью тотчас после его кончины. В первой части стихи 1916, во второй — 1921 года. Вся эта маленькая книжка проникнута поклонением перед поэтом, но в стихах не чувствуется глубины переживаний и в стихах о смерти Блока больше холода и искусственности, чем непосредственного чувства глубокой утраты. Много изощрений в технике стиха. В своих исканиях Марина Цветаева не хочет банальностей и стремится к своему собственному, никем еще не сказанному.
150
Адалис (настоящая фамилия Ефрон) Аделина Ефимовна (1900–1969) — поэтесса, переводчица.
151
Известен случай, когда в 1919 году М.Цветаева принесла свои стихи, собранные в два сборника «Юношеские стихи» и «Версты I», в Лито, которым заведовал Брюсов. Через год ей стихи вернули с нелестными о них отзывами Брюсова и его «поклонника, последователя и ревнителя» (слова М.Ц.) Боброва, о чем позднее М.Цветаева вспоминала в очерке «Герой труда». В частности, последний о «Верстах» заметил: «Стихи написаны тяжелым, неудобоваримым, „гносеологическим ямбом“». В 1922 году сборник вышел в Госиздате (СС. Т. 4. С. 31).
152
В начале ХХ в. очень популярна была так называемая бульварная пятикопеечная серия, которую составляли небольшие по объему повести авантюрного и приключенческого жанра.