— Почему только четыре года?
— Я предполагаю, что тогда наступит конец света.
«Точнее, конец манги».
— Но это вряд ли, возможно, это просто конец эпохи. Хотя наиболее вероятная причина — я просто не успел прочитать дальше.
— Прочитать? — Итачи недоуменно посмотрел на меня.
Я в ответ пожал плечами:
— И досмотреть тоже не успел.
Мы некоторое время сидели в молчании. Итачи — переваривая новости, а я просто давал ему время прийти в себя.
— Я снимаю гендзюцу, — наконец произнес я.
Нии–сан кивнул и вернул лицу безразличное выражение.
Когда мы вернулись в реальность, оба уже выглядели точно так же, как и до этого разговора.
— Нии–сан, хочешь, я покажу тебе какую–нибудь историю? Правда, они довольно детские, ведь я их для Наруто создавал. Но зато веселые и с хорошим концом.
— Не думаю, что смогу сосредоточиться на сюжете.
— И все–таки, посмотри. Хуже все равно не будет.
— Ладно.
Я включил на экране Шрека. Помню, когда смотрел его в первый раз, смеялся так, что живот заболел. Итачи же сидел с каменным лицом. Я придвинулся к нему, чтобы наши плечи соприкасались, и начал транслировать ему свои ощущения. Система самогендзюцу работала нормально, в нужный момент посылая мне те или иные эмоции, а я проецировал их на него.
— Смейся. Или плачь. Все хорошо. Этот вариант жизни нравится мне намного больше того, где ты умер. Думаешь, если бы я узнал всю правду в будущем, то не сошел бы с ума? Пусть не так явно, но я все равно не был бы нормальным.
Я чуть усилил гендзюцу и заметил, как губы Итачи дрогнули в улыбке. Возможно, все еще будет в порядке.
Глава 4. Вам кого?
В каменной комнате даже едва слышный звук дыхания отдавался легким эхом. Полежав еще пять минут с закрытыми глазами, я понял, что заснуть решительно невозможно. За пять лет я настолько привык к сопению Наруто по ночам, что больше не мог спать в одиночестве. Конечно, можно было бы усыпить самого себя или создать для компании клона, но у меня есть одно нерушимое правило — никогда не пользоваться заменителями, если есть возможность получить оригинал. Поэтому я встал и отправился к комнате брата.
— Нии–сан, можно к тебе?
Итачи не спал, он просто сидел на постели и пялился в пустоту. Кстати, я первый раз видел его с распущенными волосами.
— Я разучился спать в одиночестве. Не против, если я посплю у тебя?
Брат слегка заторможено кивнул, и я мгновенно юркнул к нему под одеяло, благо футоны здесь, похоже, были рассчитаны на людей с шириной плеч под два метра. Глаза Итачи пораженно расширились, все–таки, я даже когда совсем маленьким был, не просился к нему в постель.
— Я тебя усыплю, — проинформировал я его. — А то будешь всю ночь думать о какой–нибудь ерунде.
— Не…
Но я уже коснулся точки над его переносицей и наложил усыпляющее гендзюцу. Итачи рухнул лицом в подушку. Перевернув его на спину, устроился рядом.
Шииииикарно. Наруто все–таки мелкий и немного костлявый, как его ни корми. Да еще и брыкается во сне. А Итачи большой и теплый. И спать на нем чертовски приятно. Не то чтобы в комнатах было холодно, похоже тут какое–то специальное дзюцу, но голые каменные стены уюта определенно не добавляют.
Утром я проснулся первым.
— Ммм… — потянулся и сонно поморгал.
Взгляд уперся в голый мужской торс, скользнул по разметавшимся по подушке черным шелковистым волосам, перебрался на расслабленное, умиротворенное во сне лицо. У Итачи такие длинные ресницы… Красивый, зараза.
«Так, стоп! Дыши глубже, детка. Вдох–выдох, вдох–выдох. Ты парень. Парень! А это твой брат!!!»
Вроде, отпустило. Иногда та часть меня, что раньше была девушкой, неожиданно прорывается наружу. Представить страшно, шесть лет даже не целовалась, не говоря уже о большем. А у меня сейчас, между прочим, период полового созревания. Гормоны скоро из ушей польются, как ни контролируй эмоции. Надо что–то с этим делать. Хорошо, что шиноби прекрасно владеют всем своим телом, а то конфуз бы вышел. А так лежим дальше, нии–сан спит, а я любуюсь.
«Интересно, что это все–таки за штуки такие? Помню, раньше они были совсем незаметными, а сейчас почти до середины щек пролегли».
Я протянул руку потрогать эти странные складки на лице, и когда мой палец был в сантиметре от цели, кисть сжала стальная хватка Итачи.
— Эмм… Доброе утро?
Нии–сан несколько секунд рассматривал меня, потом отпустил мою руку.
— Как спалось? Понравился сон? — поинтересовался я.
— Так это ты сделал?..
Итачи сел и потер лицо, кажется, ему не понравилось, что оно выглядит таким расслабленным. Ночью я использовал наведенное сновидение и показал ему участок моего мира, который называется Лагуна. Белый песок, пальмы и бирюзовая вода залива. Вдали можно было увидеть, как несколько подростков, парней и девушек, играют в пляжный волейбол, неподалеку группа детей строит песчаный замок.
На себе я предпочитаю наведенные сновидения не использовать, но в этот раз ненадолго заглянул, проверить, чем он занят. Итачи лежал на шезлонге и смотрел то на море, то на играющих детей.
— Нии–сан, попробуй, — я протянул ему Пина–Коладу в кокосе и батончик баунти, помня, что он любит сладкое.
А сам побежал к воде, на ходу создавая серф и призывая волну.
— Ах ты, зараза! — сильным прибоем смыло песчаный замок, и один из малышей, которые на самом деле были архитекторами ИВМ под хенге, вскочил на ноги и бросил мне вслед пластиковый совочек. — Ты мне за это ответишь! Дождешься пары ловушек в нужнике!
В ответ я расхохотался и вернулся в собственный сон.
— …Ты говорил, что не веришь в отсутствие насилия, но тебе удалось создать прекрасный мир, — тихо произнес Итачи.
— Пф. Ты видел только маленький уголок. Я же не показывал тебе Семь Кругов Ада или Корпорацию Амбрелла.
Нии–сан нахмурился, и я поспешил продолжить.
— Но если я не верю, что мир во всем мире возможен, то это не значит, что оно так и есть. Я знаю человека, чьей веры хватит на всех. Может, тебе стоит пообщаться с Узумаки? У него есть особая техника, о которой он сам не подозревает, я ее называю «Мозговынос от Наруто». Жаль только, у меня иммунитет, потому что я с ним с детства знаком.
— Возможно когда–нибудь… — задумчиво пробормотал Итачи.
Тут вдруг со стороны входной двери раздался стук, будто кто–то колотил в нее ногой, и неразборчивый из–за расстояния голос.
— Тоби, — нахмурившись, произнес Итачи и встал.
— Я открою, — у меня в голове моментально сложился план действий, и я выскочил из комнаты Итачи, на ходу складывая печати и на всякий случай активизируя Матрицу. Одновременно я изменил свою внешность, простым хенге обладателя шарингана не проведешь, поэтому пришлось использовать техники посерьезнее.
К входной двери я уже подошел в виде пятилетней девочки с большущими голубыми глазами, золотистыми кудряшками и в розовом пышном платьице до колен. Я распахнул дверь и спросил у застывшего в изумлении Тоби:
— Дяденька, вам кого?
Тоби не ответил, продолжая ошарашено пялиться на меня. Тут в гостиную вошел Итачи, пафосный как обычно, уже в черном плаще с красными облаками, и сел на диван, словно на трон.
— Братик, тут кто–то странный пришел. Пускать?
Итачи царственно дал свое согласие, едва заметно качнув головой. Я распахнул дверь пошире и вернулся к брату, а потом устроился у него на коленях. Нии–сан, умница, даже покерфейсом не дрогнул, кажется, уже привык к моим выкрутасам. Или это у него с непривычки мимические мышцы перенапряглись и слушаться перестали?
Наконец, Тоби не выдержал и, даже сложив печать, вслух выкрикнул «Кай!», надеясь рассеять иллюзию. Когда у него не вышло, активизировал шаринган.
— Ага! Красный глазик! — я указал на него пальцем, а потом повернулся к Итачи. — Братик, ты же говорил, что убил всех, чтобы я точно стала лучше всех. Можно я тогда этого прикончу? Можно, можно? Ну пожалуйстааааа!
— Нет, — все с тем же непроницаемым выражением лица ответил нии–сан, и спросил уже у Тоби. — Ты что–то хотел?