Я хотел проверить, получится ли у меня взять под контроль девятихвостого. Канонный Саске умел, скорее всего, и я смогу, но убедиться не помешает. У Наруто появилось уже два хвоста, когда я спрыгнул на землю недалеко от него. Обезумевший джинчуурики кинулся на меня, но я успел поймать его взгляд. Хм, это оказалось даже проще, чем я думал. Мне было достаточно лишь пожелать, и глаза Узумаки, до этого имевшие вертикальный зрачок, приняли вид, подобный шарингану. Оранжевая чакра втянулась в его тело, глаза снова стали голубыми, и Наруто, покачнувшись, чуть не упал.
Какаши–сенсей, готовый было применить подавляющую печать, убрал ее обратно. Тут подоспели Сакура с Чиё, и неожиданно для меня — Дейдара, решивший–таки напоследок закидать нас бомбочками. Я нейтрализовал их электрическими иглами, и подрывник начал готовить что–то покрупнее. Но Какаши активировал свой Мангеке Шаринган и с помощью пространственной техники оторвал Дейдаре вторую руку. Канон, как всегда, восторжествовал. Следом явилась команда Гая, и блондин, наконец, сообразил, что пора сваливать. Я незаметно создал клона и отправил его найти оторванную руку, чтобы повесить на видном месте с запиской «Дейдара, ты был плохим мальчиком. Встречу еще раз — отшлепаю».
Далее события пошли своим чередом. Наруто произнес отчаянную речь, плача над телом Гаары, и похоже, каким–то образом активировал свой «мозговынос от Узумаки». Даже я почувствовал слабые волны, касающиеся моего сознания, но сильного влияния они на меня оказать не могли. Зато Чиё решилась на самоубийственную технику и воскресила Гаару, обменяв свою жизнь на его. Я внимательно следил за ней шаринганом, надеясь скопировать и усовершенствовать это потрясающее дзюцу, но это оказалось совсем не просто, однако основной принцип я уловил. Надо будет загрузить умников из ИВМ.
Наруто докричался до Гаары, впрочем, у Узумаки богатый опыт в поднятии полумертвых, не зря он на мне столько тренировался. А дальше не было ничего особенно интересного для меня. Откуда–то вдруг понабежала куча народа, едва ли не половина деревни. Я прикрылся иллюзиями, чтобы суновцы не нервничали при виде акацуковского плаща, и терпеливо переждал трогательную сцену воссоединения Казекаге и его подданных. Впрочем, даже Наруто от Гаары оттеснили многочисленные поклонницы, горящие пламенным желанием «защищать этого лапочку даже ценой собственной жизни». А потом Казекаге чуть ли не на руках потащили в Деревню Песка, а команда спасения из Конохи скромно пристроилась в хвосте. Решено было остаться до похорон Чиё–самы.
Провожать нас в обратный путь отправился сам Казекаге, уже оправившийся от недолгой смерти, а с ним Темари и Канкуро. По такому поводу я даже снял с себя скрывающее гендзюцу. Суновцы, не замечавшие меня до этого момента, тут же напряженно на меня уставились.
— Не смотрите на меня так, — я приветственно всем улыбнулся. — Этот плащ я ношу только потому, что мне нравится дизайн.
Троица песчаников была со мной достаточно хорошо знакома, чтобы поверить в правдивость моей реплики.
— Спасибо. Те твои слова о солнце во тьме… Я понял, о чем ты говорил, — Гаара и мне протянул руку, так что я не замедлил ответить на рукопожатие.
Казекаге вернулся в селение, а мы наперегонки отправились домой. Соревноваться предложил Гай, и все дружно ломанулись в сторону Конохи. Я создал глайдер и с относительным комфортом долетел самым первым, но в деревню без остальных соваться не стал, а то еще тревогу поднимут, потом придется объяснять, что я не враг.
Кстати, акацуковский плащ пришлось убрать, нечего панику сеять раньше времени. А жаль, он мне так нравился, да и удобный очень. И самое важное — черный с красным мне определенно к лицу. Под плащом я теперь носил футболку из чакропроводящей сетки, наручи, закрывающие руки от костяшек пальцев до локтя, черную удлиненную безрукавку и бриджи. Ногти на руках и ногах у меня все так же оставались черными, просто по привычке. Немного мрачноватый образ разбавлялся только клановым знаком на спине и блестящими металлическими накладками на наручах, ну и кулоном с тремя стеклянными бусинами.
Остальную команду мне пришлось ждать чуть ли не час, но я не жаловался, расположившись с комфортом — создал себе кресло и теневую копию книги из внутренней библиотеки. Лицо Гая, когда он понял, что прибежал не первым, надо было видеть. Впрочем, он быстро справился с разочарованием и даже похвалил меня за скорость.
— Саске! — Наруто спрыгнул с дерева с таким видом, будто боялся, что я снова ушел и оставил его. Мне даже стало немного стыдно.
— Эй, я никуда не денусь, не бойся, — произнес я.
— Саске–кун, — похоже, Сакура ко мне еще не привыкла. — Если ты теперь вернулся в деревню, то тебе нужно носить протектор.
— Хм, точно.
Я про него и забыл. Как только началось мое житье–бытье на базе Акацуки, я перестал носить повязку, и теперь она так и осталась валяться где–то в моей бывшей комнате в подземном убежище. Сложив печать концентрации, я материализовал на правом рукаве футболки металлическую пластинку с символом листа.
— Отлично! А теперь нам надо на доклад к хокаге! — Гай встряхнулся, и бессознательный Какаши–сенсей за его спиной издал какой–то невнятный звук.
Вообще, хорошо, что шиноби такие живучие. Обычный человек помер бы просто от прогулки на Гае, а Хатаке после такого да еще и сильнейшего чакроистощения все еще дышит. Сакура напомнила разошедшемуся «зеленому зверю Конохи» о несчастном сенсее, и мы дружно двинули в госпиталь, а оттуда всей компанией завалились к хокаге. Но она быстро разогнала всех отдыхать, оставив в кабинете только меня и свою помощницу Шизуне.
Если честно, то сейчас я находился в теле клона на случай, если что–то пойдет не так. В самом крайнем случае, если мне не простят мой «побег», придется удрать еще раз, но уже по–настоящему. Хотя официально ко мне претензий нет — ведь это Итачи меня «похитил», а потом заставлял делать всякие ужасные вещи. Но, судя по тому, что меня еще не попытались заковать в наручники и посадить в тюрьму, у последнего Учихи есть неплохие шансы на благополучное возвращение домой.
— Итак, Учиха Саске, ты наверняка знаешь, что тебя объявили нукенином, когда до нас дошли сведения, что ты выполняешь задания для Акацуки. Так почему же ты здесь? Неужели не понимаешь, чем это может тебе грозить?
— Потому что моя миссия завершилась. Я собрал все сведения о членах Акацуки и вернулся.
Я сложил печать концентрации, и перед Тсунаде на столе возникли семь толстых папок.
— Здесь собрано все — начиная от техник и заканчивая предпочтениями в еде.
— Просто невероятно, — хокаге начала быстро пролистывать одну из папок. — Столько информации наши лучшие шпионы не смогли бы и за десять лет собрать.
— Это еще не все, — я снова сложил знак концентрации, и рядом со мной возник клон Хидана. — Благодаря моей технике, я могу создать копии, в точности повторяющие стиль боя некоторых членов Акацуки, но из–за разности в способностях, мощность копий составляет от пятидесяти до восьмидесяти пяти процентов.
— Чего уставилась, девка? — развязно произнес Хидан, обратившись к Шизуне.
— Как видите, характер они тоже копируют, — я развеял клона.
— И что же ты хочешь за это? — хокаге сразу перешла к сути дела.
— Во–первых, мне нужно восстановление в качестве шиноби Листа и ранг джонина. Во–вторых, мне должны вернуть все мои деньги и собственность…
— Что?! Ты хоть понимаешь, что это невозможно? — возмутилась Тсунаде, — деньги вошли в бюджет Конохи, а часть домов получила новых хозяев.
— А это уже не мои проблемы. В конце концов, это именно вы, как хокаге, виноваты в том, что имя честного шиноби было опорочено, а все деньги, которые я заработал собственными усилиями, были несправедливо отобраны. Да Коноха фактически ограбила меня, и, заметьте, я все еще готов вести конструктивный диалог, а не грожусь стереть эту деревню с лица земли. И это я еще не вспоминаю о том, что когда меня похитили, никто даже пальцем не пошевелил, чтобы спасти. Мне просто пришлось приспособиться к новой обстановке, чтобы выжить.