— Ты смеешь мне угрожать, мальчишка? — хокаге вскочила на ноги и ударила кулаком по столу.
— Тсунаде–химе, вам никогда не говорили, что в гневе вы совершенно обворожительны? — я улыбнулся как можно более очаровательно.
Вообще–то, я давно заметил, что действую на всех женщин без исключения словно валерьянка на кошек. Мне даже говорить ничего не надо, достаточно моего присутствия и пары взглядов. Но у большинства представительниц слабого пола все–таки хватает силы воли, чтобы не пищать восторженное «Саске–кун!». Вот и сейчас Тсунаде на миг застыла в изумлении от такого неожиданного поворота разговора, а потом на ее щеках появился едва заметный румянец. Похоже, ее нечасто комплиментами балуют.
— Не уходи от темы!
— Как скажете, — я был само послушание. — Я не угрожаю, лишь констатирую факты. Я лично мог бы разрушить большую часть деревни двумя разными способами. Но уничтожение Конохи и так стоит первым пунктом в списке лидера Акацуки, поэтому я просто не вижу смысла напрягаться. Да и Наруто расстроится, он ведь с детства мечтал стать здесь Хокаге.
Тсунаде села на место, и теперь внимательно меня изучала.
— В конце концов, информация, которую я принес, стоит намного дороже. Причем, в ином случае вам бы пришлось платить за нее не только деньгами, но и жизнями важных для вас людей.
«Так, похоже, этот довод ее пронял», — подумал я и поспешил развить успех.
— В-третьих, я хочу, чтобы мы с Наруто были в одной команде…
— Если ты получишь ранг джонина, вы не сможете быть в одной команде, потому что Наруто еще генин, а для того, чтобы стать капитаном отряда, у тебя пока не достаточно опыта. Единственный вариант — на время приставить к вам опытного наставника.
Если она ожидала, что я откажусь, то пришлось ее разочаровать. Тем более что я уже знаю, кто будет этим наставником.
— Не возражаю. И четвертое…
— Не слишком ли у тебя много требований? — перебила меня хокаге.
— Наоборот, на мой взгляд, слишком мало, — я одарил ее еще одной улыбкой. — Итак, в-четвертых, необходимо восстановить Итачи как шиноби Конохи.
— Что?! Как ты можешь это говорить? Ведь он уничтожил ТВОЙ клан.
— Неужели вам так и не сказали правду о тех событиях? Итачи просто выполнял приказ Данзо и старейшин, при попустительстве Третьего Хокаге. Вообще–то, Коноха ему памятник должна поставить за самоотверженность. Все–таки убить собственных родителей ради блага деревни — это многого стоит. Кроме того, реабилитация Итачи и вам выгодна — положение Данзо и советников резко пошатнется, когда остальные кланы узнают, что Учихи были вырезаны по их приказу.
— Это… Мне необходимо обдумать эту информацию.
— Хорошо. И последнее… Тсунаде–химе, я впервые в жизни испытывал такое волнение при разговоре с женщиной. Как насчет того, чтобы продолжить наше общение в менее формальной обстановке? Например, за ужином в ресторане?
— Что?! — хокаге покраснела заметнее, чем в первый раз. — Ты хоть знаешь, сколько мне лет?
— Конечно, я в курсе, — решив, что вести такой личный разговор через стол не очень–то удобно, я незаметным для глаза движением оказался рядом с ней. — Но возраст не имеет значения, ведь истинная красота вечна.
И ведь я ни словом не соврал. Тсунаде выглядит лет на двадцать пять максимум, у нее длинные светлые волосы, золотые глаза, красивое лицо и грудь пятого размера, что в этом мире большая редкость. Одним словом, мечта любого подростка, и не стоит забывать, что моему телу всего шестнадцать. Да и не стану скрывать, если мне удастся соблазнить первую женщину–хокаге, это нехило польстит моему мужскому самолюбию.
— Нет, я не… не могу, — похоже, она все еще в ступоре от моего неожиданного предложения и отвергла скорее машинально, чем осмысленно.
— Не отказывайте мне так сразу, — я взял ее руку и, склонившись, поцеловал пальцы. Здесь это совершенно не распространенный жест, но на девушек действует безотказно. — Обещайте хотя бы подумать над этим.
Тут уж Тсунаде покраснела совершенно явственно, а у Шизуне так вообще чуть ли не пар из ушей повалил. Нда… Кажется, я переборщил, и теперь они обе в неадеквате. Я откланялся и свернул иллюзию против подслушивания, они, кажется, и не заметили.
Наруто ждал меня у выхода, и заметив, радостно помахал рукой. Так как наш особняк пока мне не принадлежал, мы отправились к Узумаки. Та комнатка в общежитии все еще была закреплена за ним. Ну что я могу сказать… Избаловал я себя, да. Привык к комфорту и излишествам, и теперь в крохотной комнатке на меня будто стены давят. Да и кровать тут всего одна, и та узкая. Вдруг моя женская ипостась утром проснется раньше меня и решит потискать Наруто? Не стоит так рисковать его психикой.
Поэтому я сагитировал Узумаки и потащил его в сторону самой дорогой гостиницы. Деньги у меня были, и некоторое время, пока не будет утрясен вопрос с особняком, вполне можно пожить там. Вечером мы отъедались местными деликатесами и рассказывали друг другу, как провели эти три года. То есть рассказывал в основном, Наруто, я решил не шокировать его историями о том, что у Акацуки вел себя как больной на всю голову отморозок. Утром меня вызвали на ковер к хокаге, где она рассказала о создании новой команды, капитаном которой номинально буду я, но на деле один из АНБУ — Ямато. И было ожидаемо, что в команду к джинчуурики Данзо пропихнул–таки своего шпиона из Корня. Правда, меня немного напрягало то, что настоящим заданием шпиона было убить меня. Но думаю, в открытую он этого делать не решится, подождет подходящего момента, а до этого Наруто своим «мозговыносом» сделает из него более–менее адекватного человека. Да и я в стороне не останусь, чем смогу — помогу. А до этого придется походить в режиме активированной Матрицы. Не люблю я это дело, потому что мое настоящее тело в такие моменты обычно запечатано во внутреннем мире, а искусственное остается искусственным, как бы хорошо оно ни было изготовлено. Но чего только не сделаешь ради безопасности.
Наруто снова ждал меня у выхода, и первым делом, увидев его, я похвастался рангом джонина. От зеленого форменного жилета я отказался, он совершенно мне не шел, и оставив копию Хидана на растерзание коноховцам, а также пообещав назавтра предоставить Какузу, я отправился оповестить остальных членов команды о таких радостных новостях. Узумаки возмутился несправедливостью, ведь он из всего нашего потока остался единственным генином, на что я только показал ему язык.
— Кстати, Наруто, а сколько техник за это время выучил ты?
— Эээ… Ну… хе–хе–хе, — Узумаки с дурацкой улыбкой почесал в затылке, — ну, некоторое количество.
— Например? Какой–нибудь мега–разенган? Разен–сюрикен? — начал выспрашивать я, почуяв подвох.
— Эээ… вроде того…
— На–ру–то, — раздельно произнес я. — Ты за эти три года ничего нового не выучил?
— Конечно, выучил! Несколько прикольных техник! И еще фуин, я научился барьеры всякие ставить, да, — и вся эта оправдательная речь сопровождалась дурашливым смехом, делавшим ее совершенно неубедительной.
Я демонстративно сжал кулак.
— Чем ты занимался все это время? Подглядывал вместе с этим старым извращенцем за купающимися девушками? Или тренировал на нем свое «Гарем но дзюцу»?! — я изобразил нервное подергивание глаза.
— Эээ… Саске… не злись так.
— Беги. Потому что если я тебя догоню, то сам убью, чтобы ты потом не мучился три дня, когда Акацуки тебя поймают и начнут вытаскивать Кьюби. БЕГИ!!!
Последнее слово я произнес уже на нашем секретном языке, а это означало, что Узумаки и правда следует сделать ноги.
— Саскееее, — последний звук Наруто вопил уже на ходу, увернувшись от моего кулака.
— Прибью, — мрачно пообещал я, бросаясь в погоню. — Не бойся, я сделаю это почти не больно!
— Не нааааадо, — Узумаки на ходу ухитрялся уворачиваться от небольших брошенных мной бомбочек из спрессованной чакры огня.
На самом деле, я, конечно, не злился по–настоящему, и хотя перед расставанием напутствовал Наруто вытрясти из Джирайи все доступные ему техники, канон все–таки возобладал, и Узумаки остался таким же неучем. Хотя нет, вбитые еще мной знания у него не выветрились. Да и Какаши–сенсей все–таки научил его кое–чему.