— Ты стал бы главой клана, даже если бы не остался одним из последних Учих. В Вечном Цукиеми клан снова будет цел, и ты будешь управлять им, — Мадара предпринял еще одну попытку «соблазнить» меня.
— И зачем мне этот геморрой? Управлять толпой самовлюбленных засранцев, к тому же сдвинутых на всю голову… Да все Учихи — первостатейные психи! Вот хотя бы на себя посмотри.
Мне показалось, что от моего нестандартного ответа Мадара немного замешкался, и я немедленно воспользовался брешью в его защите. Мне, наконец, удалось пробить грудную клетку Сусаноо, и Кусанаги пронзила бывшего главу клана насквозь. Я даже успел порадоваться несколько секунд, прежде чем выяснилось, что меня умело заманили в ловушку. Двухметровые деревянные шипы мгновенно выдвинулись из земли и прошили мое тело сразу в нескольких местах. Изо рта хлынула кровь, и боль была просто адская, поэтому я тут же отключил чувствительность.
— Ты забыл, что я бессмертен в отличие от тебя, малыш, — Мадара посмотрел на меня почти с сожалением.
— С чего ты взял, что меня можно так просто убить? — я ухмыльнулся и материализовался за спиной у Мадары, в этот раз уже рассекая его пополам.
— Неплохо, — воскрешенный мог говорить, даже будучи разделенным на две половины.
Его тело частично рассыпалось крупными хлопьями пепла, но голова осталась относительно цела. Это значило, что у нас есть примерно пара минут на то, чтобы запечатать его. И где же Итачи со своей Тоцуки но Цуруги, когда он так нужен?
— Но, похоже, твой брат оказался не таким живучим…
Я понял, что случилось непоправимое, еще до того, как слова Мадары достигли моего сознания. Мне даже не надо было поворачиваться, чтобы увидеть, как нии–сан медленно–медленно, словно в замедленной съемке оседает и падает с глайдера.
Глава 19
— Итачи!!!
Младший Учиха бросился к брату и успел подхватить падающее тело. Только вот всем присутствующим было ясно, что с такими ранами Итачи не жилец.
— Прости, Саске… — только и смог проговорить он, прежде чем умер.
— Никогда!
А дальше последний живой Учиха повел себя очень странно — выхватил меч и воткнул брату в живот, после чего тело умершего исчезло в яркой вспышке. Медленно поднявшись, Саске слизнул с клинка кровь.
— Ммм… самая вкусная кровь из всех, что я пробовал.
Учихи все немного сумасшедшие, но этот просто бил все рекорды. Впрочем, глупо было бы ожидать от него адекватности после такого потрясения.
— И что ты скажешь теперь, когда я убил твоего брата? — Мадара решил воспользоваться моментом и окончательно сломать противника.
— Я скажу тебе… — Учиха выпрямился и вернул клинок в ножны. — Спасибо, Мадара. Наконец–то я свободен. Итачи столько лет держал меня под гендзюцу, не давая ни капли свободы, что сейчас я просто в бешенстве.
Словно в подтверждение этих слов вокруг фигуры юноши заклубилась бордово–фиолетовая дымка, от которой веяло невероятной силой. Это было даже не ки или какая–то техника. Чистая чакра словно бы испарялась с поверхности кожи, и под действием этой мощи тело Саске начало меняться — кожа посерела, волосы удлинились, глаза превратились в озера тьмы с горящими в них красными звездами Вечного Мангеке Шарингана, а за спиной распахнулись огромные кожистые крылья. Они ударили по воздуху раз, другой, длинный шипастый хвост стегнул по земле, и Учиха взлетел.
— Мадара, ты тут главный злодей, но на самом деле всего лишь пытаешься добиться мира во всем мире. Ты просто жалок. Всю жизнь старался для блага других, и все что получаешь в ответ — лишь проклятия, — в голосе Саске отчетливо слышалось шипение. — Вы, шиноби, постоянно жалуетесь на войны, хотя сами их и развязываете. Но ни один из вас не видел настоящей войны — когда люди гибнут не тысячами, а миллионами, когда дети умирают от голода прямо на руках у матерей, когда стариков убивают просто ради развлечения… Реки, красные от крови, и леса, превратившиеся в оплавленные пустыни… Выжившие, завидующие мертвым, и разлагающиеся заживо. Я покажу вам настоящую войну, я сам уничтожу этот лживый мир!