— Спокойно?.. — Итачи покосился на внутренних личностей, которые смотрели на него, как волки на кусок мяса.
— О них не беспокойся, они у меня неагрессивные… ну, большую часть времени.
— Я не могу оставаться в безопасности, когда остальные сражаются, рискуя своими жизнями.
— Нии–сан, — я схватил его за плечи и слегка встряхнул. — Пойми же ты, на этой войне ты должен был умереть второй раз! Мое сердце просто не выдержит, если я снова увижу, как тебя ранят. Ради меня, пожалуйста, больше не вмешивайся в ход сражения…
Не дав Итачи ответить, я усыпил его и отправил в то же место, где хранился «эталон Саске».
— Что?! Куда ты его дел? — возмутились внутренние личности, когда их кумир исчез.
— Подальше от вас, маньяков, спрятал. Я еще помню, что вы со мной в тринадцать лет сделали.
— Вот жадина! Ни себе, ни людям. От одного маленького поцелуйчика от Итачи бы не убыло, — воскликнула одна из девушек. — Ну, хоть за ручку его подержать можно?
— Нет, — я не стал слушать уговоры и переместился обратно в реальность, но не на место боя с Мадарой, а намного дальше, чтобы он не засек мою чакру.
Убедившись, что поблизости никого нет, я распечатал тело Хаширамы, немного его крови и свиток с Эдо Тенсей. Но я собирался оживить еще кое–кого, помимо Первого. Из–за моего вмешательства Гаара не встретился с отцом и не узнал правду о своем рождении, и я собирался это исправить. Поэтому достал из внутреннего мира одного живого, но бессознательного Зецу и образец ДНК прежнего Казекаге.
Конечно, можно было бы оживить еще больше шиноби и заставить их сражаться на нашей стороне, но несмотря на всю полезность, эта техника не зря запрещена. Даже если забыть о вопросах этичности, нарушение мирового порядка ни к чему хорошему не приведет. Покой мертвых не стоит тревожить, к тому же кто–то из них вполне мог раскрыть мою тайну, если душа Саске тоже находится в Чистом мире. Я тянул до последнего, надеясь, что удастся обойтись без нечестивого воскрешения, но Мадара оказался нам не по зубам. Нет, возможно, если бы я уперся и потратил все свои немалые запасы чакры, его удалось бы запечатать. Но далеко не факт, к тому же я не вижу смысла так напрягаться, если даже не получу риненган в качестве награды.
Однако самый важный аргумент — есть у меня один план настолько безумный, что даже по моим меркам кажется запредельной глупостью. Но если все удастся, я стану еще на шаг ближе к своей мечте. Поэтому на битву с Мадарой просто не остается времени.
Само по себе Эдо Тенсей не сложно в исполнении, любой чунин справится, а может, даже большинство генинов. Да и по времени занимает всего несколько минут, пока тело жертвы не примет форму, привычную для призванной души.
Тело Хаширамы было почти таким же, как и при жизни, только лет на десять помоложе, так что изменилось не сильно. Зато Казекаге «собирался» почти в два раза дольше. Первый уже почти пришел в сознание, когда я погрузил в голову бывшего правителя Суны кунай с подчиняющей печатью. И если Хаширама сейчас выглядел как живой, то Казекаге кое–где был покрыт трещинами и белки глаз оказались темно–серыми.
— Ты! Сейчас пойдешь вот сюда, — я протянул отцу Гаары карту с отмеченным местоположением Мадары. — По дороге уничтожишь встретившихся тебе растениеподобных белых клонов, а потом найдешь своего сына, расскажешь всю правду о его рождении и извинишься. Очень–очень искренне извинишься. А затем убьешься о ближайшую скалу пару раз. И скажи спасибо, что уже мертв, иначе я не поленился бы лично прикончить тебя, и как можно более мучительно за то, что ты сделал с Гаарой.
— Почему Гаара для тебя так важен? — сознание Казекаге, в отличие от тела, я не контролировал.
— Потому что он мой друг. А еще потому, что он генерал четвертого подразделения и самый популярный Каге в мире. А теперь иди и выполняй приказ.
Кажется, Казекаге хотел сказать что–то еще, но я заставил его тело развернуться и отправиться в указанном направлении. Времени на разговоры просто не было. Не знаю, чем там занят мой клон, и как долго ему удастся сдерживать Мадару, но в любом случае стоит поспешить.
— Я бы пожелал вам доброго дня, но мы сейчас в такой заднице, что это прозвучит как издевательство, — поприветствовал я полностью очнувшегося Хашираму.